– Не ты ли это, лопоухий? – Гай повернулся к нему. – Я из-за этой девчонки чуть не погиб и имею на нее все права!

Пока Нелли соображала, о каких правах идет речь, Гай положил ей лапы на плечи и покровительственно спросил:

– Хочешь, я поговорю с консулом, чтобы ты попала в его свиту?

Нелли не удалось ответить достойно.

На пороге грота возникла Аврора, ее глаза метали молнии.

– Аврора, лапочка! – запел Гай.

У Корнелия при этих словах прянули уши.

– Познакомься, дорогая, это та самая крыса, о которой столько говорят!

– Я прекрасно знаю эту двухцветную тварь! – рявкнула Аврора.

Нелли вывернулась из лап Гая. Как только Аврора приблизилась, она молча прыгнула, вцепилась в усы красавицы, а затем с силой прижала ее голову к земле.

Гай замешкался. «Раздумывает, кого спасать!» – успела шепнуть Ненэ. Нелли воспользовалась всеобщей растерянностью и, наступив задней лапой на нос Авроры, освободившейся передней со всего маху влепила между Аврориных ушей. Красавица взвыла.

– Прекрати немедленно, кошка дикая! – заорал Гай.

Нелли сразу поняла, кто для него важнее, и ударила Аврору еще раз.

Курсант бросился к девчонкам, но на его пути встал Нума. Еще Нелли краем глаза заметила, что Цицерон сдерживает Корнелия.

«О! – обрадовалась Нелли. – Бой справедлив, один на одного!»

Она выпустила усы противницы и схватила ее за ухо. С усилием дернула, чуть провернув, чем вызвала душераздирающий вопль фиолетовой крыски. Но Аврора была достаточно сильной: упершись лапами в землю, она резко выпрямилась. Нелли перелетела через ее спину и покатилась, кувыркаясь, прямо под лапы сбежавшихся к гроту воинов. Они расступились, и Нелли, мячиком выкатившаяся из грота, с головой погрузилась в рыхлую вату.

Она барахталась в ней, пытаясь выбраться, но огромная железная лапа выудила ее из мягкого месива и приподняла за шкирку над землей.

Консул пригляделся к находке и сказал громогласно:

– Какого ихневмона она здесь делает?

В пещере воцарилась тишина.

В этот момент из грота кубарем вылетел Гай, за ним тем же манером – два воина. Затем вышел, держа передние лапы в боксерской стойке, Нума. Увидев консула и Нелли, висящую в его лапе, Нума заморгал, обмяк и поклонился. Следом из грота выпорхнула Аврора и, разбрасывая перед собой вату, как ледокол снежные торосы, понеслась к консулу. Но он равнодушно повернулся к ней спиной.

– Хотел рассмотреть тебя поближе, – сказал консул в полной тишине, поднеся Нелли почти к самому носу. – Хотел к тебе принюхаться.

Нелли инстинктивно прижала хвост к животу.

– Ты хороша, – мягко сказал консул, разглядывая Нелли. – Прелестное создание. У тебя большое будущее. От тебя исходит плотная… энергия. Особая жизненная сила. Ты могла бы украсить гарем консула. Возможно, гарем самого Нумена.

– Вряд ли, – только и смогла выдавить из себя Нелли. Вис над землей, на высоте роста двух крыс, причем стоящих друг на друге на задних лапах, не располагал к многословию.

Консул засмеялся и, как показалось Нелли, очень по-доброму. Но его слова прозвучали неучтиво.

– Глупышка! Ты не знаешь своих возможностей. Слушай меня! Каким бы воином ты себя ни мнила, прежде всего, ты – самка. А потенциал самки может определить только самец.

Консул аккуратно опустил Нелли на землю.

– Мы еще встретимся! Пока иди, – сказал он.

Вокруг все ожило и зашевелилось. Кто-то тронул Нелли за плечо. Хмурый триарий Сефлакс лапой показал следовать за ним. Стараясь не глазеть по сторонам, Нелли почти пробежала мимо рядов расступившихся воинов и мимо сверкавшей глазами Авроры, фиолетовая шубка которой позеленела от злости, а также мимо хмурого Гая, кинувшего ей в спину:

– Пропащая девчонка.

Именно так сказала матрона из социального надзора тетке Джен, когда после потасовки на улице Капитанов Марита и Нелли сидели на затертом диване в полицейском участке. «Запомни, Нелли! – сказала уже дома тетка Джен, смазывая йодом ее коленку. – Девчонки не бывают пропащими, они бывают заблудившимися».

Поэтому замечание Гая Нелли пропустила мимо своих розовых мохнатых ушей.

ы сильно не переживай, – бубнил Цицерон, обращаясь к Нелли.

Она опять сидела под потолком принадлежавшей ей норы, покусывая кончик хвоста. Верный признак того, что крыса находится в тупике. Цицерон практически висел на краю выступа. Только морда торчала.

– Вот что я тебе скажу, – кряхтел Цицерон. – Твой Гай – псих. Были у нас такие военачальники и из людей, и из крыс. Гай, невзирая ни на что, поведет войну. Ему это нравится. Такие существа полезны на этапах сбора сил и подготовки к военным действиям. Но потом… – Цицерон исчез из поля зрения.

«Свалился», – подумала Нелли, но ушастая голова снова появилась.

– Потом, сама понимаешь, они ликвидируются в числе первых.

– Кем? – нахмурилась Нелли.

– Противником! Ибо противник ждет именно вояк. В битве нельзя полагаться на того, кто страстно желает повоевать. Не желающий этого, скорее всего, будет в числе победителей. Надеюсь, ты не нуждаешься в развернутом толковании этих слов?

– Гай не будет нужен как консультант?

– Когда война начинается, на консультации нет времени. Спустись, а? А то я не могу так долго стоять на спине Нумы.

Нельзя сказать, чтобы Нелли понравилось будущее курсанта. Все же когда-то он был человеком. И немножко нравился одной девочке из Рыбного переулка.

Но сейчас Нелли чувствовала, что они так же далеки друг от друга, как и в мире людей. «Ну и пусть воюет!» – отмахнулась Нелли. Но тревога за Гая и одновременно раздражение по поводу него не проходили. Ему обещали великое будущее. Даже крысы выделяли Гая.

Через минуту компания, Нелли и два крыса-брата сидела кружком и лакомилась солеными крекерами: Нума принес целую пачку и когтем ловко вскрыл целлофановую обертку.

– Ты будто стал выше, Нума? – спросила Нелли, разглядывая друга.

– Ой, ты не знаешь, наверное, – всплеснул лапами Цицерон. – Мы, самцы, слегка увеличиваемся, растем после каждого успешного боя.

– Не поняла, – недоверчиво сказала Нелли.

Нума, из пасти которого торчал кусок крекера, только развел лапами.

– Победитель становится выше, – продолжил за брата Цицерон. – У людей для этого предусмотрены разные пьедесталы, а у крыс все победы «вкладываются» в собственный рост.