Отчаяние тотчас смыло волной сумасшедшей радости, и Калионг едва удержал себя от того, чтобы не переместиться вслед за Арией незамедлительно. Необходимо было уладить хотя бы самые важные дела.

И вот теперь он здесь, в двух шагах от своей эльфийки. А та смотрит на него недоверчивым, но одновременно полным надежды взглядом. Хрупкая, изящная, с самой невероятной сверкающей аурой из всех, которые Калионг когда-либо видел.

Анариэль была нужна ему вся — и душой, и телом. И больше Калионг не собирался ее терять.

В первый миг я не поверила своим глазам. Ведь это невозможно!

Однако Калионг не исчезал и выглядел слишком реальным для галлюцинации.

— Но как? — беспомощно пробормотала я. — Откуда?

— Барьер между мирами ставил Светлейший. Он же дал допуск Варию в этот мир, — с улыбкой произнес он. — Когда же я убил Вария, его силы, в том числе и допуск, перешли ко мне. И кстати, — Калионг вдруг прищурился, — девочка моя, ты ведь привыкла к своей силе? Я готов ее тебе вернуть. Конечно, теперь пламя не светлое, но, думаю, тебе это не принципиально?

«Разумеется, нет, — хотела ответить я. — Плевать на цвет этой силы. Да и в целом на эту силу наплевать. Главное, что ты пришел! Сюда! За мной!»

Однако не сказала. И не бросилась навстречу, хотя безумно хотела очутиться в его объятиях. Ибо не было в том смысла. Зачем ему мое признание? Какое дело богу до чувств какой-то смертной?

Да, он сражался за меня. Да, желал получить мою ауру и душу. Так и Варию это было нужно, но ни о каких взаимных чувствах речи не шло. Я была нужна Калионгу, я хотела быть рядом с ним. Но понимала, что большего мне не положено, ведь ничто не изменит нашу суть.

Поэтому лишь коротко кивнула.

В тот же миг улыбка с губ Калионга пропала.

— Ты мне не рада, — с обманчивым спокойствием констатировал он. — Почему?

— Нет, я очень рада. И конечно, мне не принципиально…

— Но? — хмуро прервал он.

Пронзительный взгляд требовал ответа. Пришлось его дать.

— Нет никаких «но», — выдавила я. — Ты бог. Один из сильнейших. А я обычная эльфийка.

Калионг медленно, глубоко вздохнул, и мне захотелось сгореть от стыда. Прямо здесь. Мгновенно. Потому что я видела: из моего ответа он понял все.

Я попыталась отвести глаза, но Калионг вдруг взял меня за подбородок и заставил смотреть прямо на себя. И от первых же его слов я почувствовала, что пол уходит из-под ног, а сердце бешено застучало.

— Обычная? О нет, — медленно произнес он и отрицательно качнул головой. — Ты впервые за очень долгое время заставила меня испытать страх. Сначала я не знал, чего боюсь больше — увидеть тебя снова или не увидеть вообще. А потом осознал, что больше всего боюсь тебя потерять. Я понял, что чувствовал брат и что чувствует Ашшарисс Мне нужно, чтобы ты была рядом. Была только моей. Не хочу ни с кем тебя делить, не желаю, чтобы кто-то еще к тебе прикасался. Не могу даже мысли такой допустить. Мое пламя становится ярче, когда ты рядом, а когда касается тебя, и вовсе сходит с ума. Я дышу тобой, Ария. Дышу тобой.

Последние слова Калионг выдохнул еле слышно прямо в мои губы, а мужская рука прижала меня еще теснее к крепкому торсу. По телу прошла волна дрожи. Только я вовсе не замерзла, даже, наоборот, становилось все жарче. Так что воздуха стало не хватать.

Дыхание сбилось и участилось, а Калионг словно впитывал его. Близость бога наполняла мое тело страстью, туманя разум, лишая других чувств, оставляя только жгучую потребность слиться с ним воедино. И теперь я больше не хотела противиться этому желанию.

Словно почувствовав это, Калионг наклонил голову, буквально прожигая меня сгустками пламени, сверкающими в его глазах. Рубиновая прядь упала на мои плечи, смешиваясь со светлыми волосами, и мои губы накрыли жадным, жаждущим поцелуем.

Халат полетел куда-то на пол, а Калионг подхватил меня и рывком переместил на кровать. Его руки опаляли каждым прикосновением. Его губы обжигали, заставляя хотеть большего и выгибаться навстречу. Казалось, мужчина превратил все мое тело в одно огненное тату, горящее пламенем на коже. Накрыв ртом мою грудь, он заставил меня откинуть голову назад и громко, совершенно несдержанно стонать от сладкого удовольствия, сотрясающего тело.

Наконец, когда я уже готова была умолять, он рванулся вперед в мощном натиске. Калионг полностью завладел мной, заставляя принимать его с полной готовностью и отдавать всю себя снова и снова.

А затем осталось только чистое первородное пламя, сжигающее нас в себе, чтобы возродить обратно к жизни сжимающими друг друга в страстных объятиях. И чувства целостности, единения и умиротворения.

За окном окончательно сгустилась ночь. Уютно устроившись на плече Калионга, я скользила пальцами по его бархатистой бронзовой коже, изучая четко очерченный рельеф мышц живота и сильных рук. Чувствовала его скрытую мощь и спокойное тепло темного огня.

Мыслей не было, да я и не хотела сейчас думать. Ни о проблемах, ни об опасениях. Потом. Сейчас хотелось лишь одного: нежиться в пламени Калионга, больше не чувствуя себя одинокой и опустошенной.

А затем я вдруг поняла, что пустоты во мне больше нет. Меня вновь наполняло пламя! Не светлое, как раньше, но все равно почти родное.

Я растерянно застыла. Значит, Калионг уже взял меня под свое покровительство? Но когда это случилось? Почему я не ощутила? Ведь когда Варий оставлял на мне свой знак, это было дико больно!

— А я обещал, что боли тебе не причиню, — услышав мои мысли, лениво напомнил Калионг. — Процесс тебе даже понравился.

Огненный бог выразительно положил ладонь на мою левую грудь и слегка сжал. По инерции проследив за его движением взглядом, я увидела, как на коже мгновенно вспыхнула и погасла закрученная в круг спираль. Память тотчас любезно подсунула момент, когда ее мне могли оставить: откровенную ласку Калионга и собственный стон в ответ, и щеки опалило смущенным жаром.

Если кто-нибудь когда-нибудь спросит, как божественная печать оказалась у меня на столь откровенном месте, буду молчать даже под пытками!

— Хм? — Калионг заинтересованно изогнул бровь. — Чтобы у тебя такое спросили, печать должны сначала увидеть. И кому, позволь спросить, ты собралась демонстрировать свою грудь?

— Э-э… мужу? — ляпнула я первое, что пришло на язык.

Ну не привыкла я, чтобы мои мысли постоянно читали!

— Мужу? И какому, например?

Калионг слегка нахмурился, и я буквально кожей ощутила его недовольство.

— Ну-у… меня вот дэйнатарский наследник в жены звал, — выкрутилась я. — Отказывать вроде как недипломатично, так что всякое может быть.

— А, этот. В курсе. — Калионг разом расслабленно махнул рукой. — Забудь. Я уже провел с мальчишкой воспитательную беседу.