– А где?

– Нигде не живет…

– Это как?

– Подрабатывает у разных людей, – пояснил он со степенностью человека, у которого есть постоянная работа, одна на всю жизнь, – спит обычно у них в сарае или на конюшне.

Я буркнул:

– Свободная натура, значит. Художник, бунтарь… А где работает сейчас?

Он пожал плечами.

– Работал у Гонтиллы, но уволился, потом у Яноша, оттуда выгнали… затем был подручным кузнеца. Характер буйный, в таверне часто затевал драки. Но последние дни он не выходит из своей халупки. Говорят, к нему теперь часто ходит Ягелла, дочка мельника…

– Спасибо, – сказал я. – Насчет дочки мельника – ценная информация.

Конь пошел вскачь, через несколько минут я соскочил на землю, накинув повод на вбитый в бревенчатую стену крюк, толкнул дверь и сразу же увидел за столом двух мужчин.

В одном моментально узнал того беглеца, а у плиты на корточках сидит молодая девушка и заглядывает в поддувало.

Беглец вряд ли узнал меня, не до того было, но насторожился, одна рука пошла вниз к бедру.

Я выхватил пистолет, оба мужчины застыли, инстинктивно понимая, что если я предпочел эту штуку мечу, то она куда опаснее.

Беглец вскинул обе руки кверху.

– У меня нет оружия!

– Зато есть у меня, – прорычал я.

Они не шевелились, а от плиты тонко прокричала девушка:

– Великодушный глерд, он не враг!

– А кто он, – рыкнул я люто, – если за ним гнались люди закона?

Они повернули головы к беглецу, тот промямлил:

– Они не люди закона… Вернее, закона, но закон у них свой… закон их Ордена…

– Что за Орден? – потребовал я. – Ты что, химера?

Он помотал головой.

– Нет-нет, благородный глерд, я не химера!.. Я раньше был на королевской службе… Это я служил закону!.. Но, на свою беду, наткнулся на заговор против короля и по своей самонадеянности начал его разматывать. А у Ордена власти больше, чем у короля.

– Что-что?

– Незримой, – поправил он себя торопливо, – все, кто за короля, на виду, а людей Ордена никто не знает. Даже в Ордене не знают всех членов, это ведомо только великому магистру.

Я прорычал все еще зло:

– А что за цели Ордена? Может быть, дать счастье всем людям на свете?.. Ты вообще-то кто?

Второй мужчина, явно Дергач, хозяин хутора, тихонько попросил:

– Великодушный глерд… может быть, вы опустите свой ужасающий арбалет?.. Мирмик не враг, он испуган и просит нашей защиты.

Я спрятал пистолет в кобуру, сел на табурет у входа и сказал с неприязнью:

– Рассказывай. Можете сесть. Оба.

Мирмик робко опустился на краешек лавки.

– Они и говорят, – сказал он слабым голосом, – что хотят счастья всем людям вне зависимости от того, в каком королевстве те живут…

– Хорошая программа, – сказал я.

Мирмик и Дергач содрогнулись, а Мирмик продолжил совсем упавшим голосом:

– Для этого умело стравливают королевства, сеют раздоры, смуту, поднимают мятежи, а сами тем временем проталкивают своих людей все выше и выше в управление цехами, гильдиями, городами и даже в королевские дворцы. В нашем городе городской стражей руководит человек Ордена, однако, вы не поверите… одной из самых крупных банд управляет тоже их человек!

– Хорошая программа, – одобрил я. – А насчет того, что не поверю… Я такое уже видел. Очень действенный прием. Самая устойчивая власть та, которая руководит и оппозицией.

Он сказал печально:

– Это не просто война между двумя королевствами, те простые войны видят все остальные. А это незримое сражение идет не одну тысячу лет, и Орден все усиливается.

– Тысячи лет? – переспросил я. – Да что это…

– Они не спешат, – ответил он. – Каждый шаг выверяют очень тщательно. И никогда не ошибаются. Только потому никогда не откусывают кусок больше, чем смогут тут же проглотить.

Дергач буркнул с недоверием:

– Мирмик, ты загнул. В тысячи лет и я не поверю.

– А я вот поверить могу, – сказал я, – сам знаю один такой Орден, хотя он действует легально и называет себя церковью. Работает уже третью тысячу лет… Но разве этот Орден собирается разжечь всеобщую войну? Гм…

Мирмик сказал с жаром, подбодренный, что я поддержал его хотя бы в одном:

– В такой войне они уцелеют. Да-да, это предусмотрено. У них такие продуманные планы… А когда придут голод и хаос…

Я договорил:

– Легче будет выйти из тьмы и взять власть в свои руки… уже сбросив капюшоны. Так?

Он кивнул.

– Да.

Я подумал, сказал с неудовольствием:

– У меня своих проблем выше крыши. Впутываться в ваши разборки нет желания. Тем более – что-то решать или помогать. Ладно, скажу одну не лучшую для тебя новость…

Они все трое смотрели с такой надеждой и мольбой в глазах, что мне стало совсем неловко.

– Из Уламрии, – сказал я почти со злостью на самого себя, – прибыл некий лорд Томсон…

Мирмик охнул, отшатнулся к стене.

– Томсон? Это глава отделения Ордена в Уламрии!

– Ага, – сказал я, – знаешь такого? Значит, не просто ему на ногу наступил?..

Его лицо медленно бледнело, он проговорил с трудом:

– Он убьет не только меня… но всех, кто мне помогал… Так у них заведено. Дергач, быстрее собери мне мешок в дорогу!

Дергач крикнул:

– Ты чего? Подожди Вовка, только он проведет через гору кратчайшим путем!

Мирмик замотал головой.

– Нет-нет, здесь оставаться опасно. Я лучше подожду его там… у горы.

Я поднялся.

– Ладно, не буду вам мешать.

Назад ехал злой и поколебленный, однажды даже натянул повод, намереваясь вернуться, но, с другой стороны, чем я могу? А если даже и могу, то этих бедных и угнетенных везде полно, не наспасаешься. Нужно как-то так, чтобы сами. Самооборона, самоуправление, самоспасение. Феодал должен вмешиваться только при нападении другого феодала.

Так оно и было вначале, а потом то ли сами феодалы стали брать на себя добавочные обязательства, чтобы крестьяне работали и на отвлекались на самооборону и разбирательства в судебных тяжбах, то ли крестьяне ухитрились хитро свалить на них все, вплоть до права первой брачной ночи.

Ладно, у меня сейчас задачи поважнее, сразу же, как приеду в замок, запрусь и…