Ник безразлично пожимает плечами, но все же отвечает:

– Прогнозируется кома через двести минут. Летальный исход – через час, после впадения в коматоз. Командир, это все мелочи – физика лечится реинкарнацией! Но если мы изуродуем разум Ники – я себе этого не прощу! И тебе тоже…

Ботовод впервые отрывает усталый взгляд от напарницы и переводит глаза на меня. Боль, страх, беспомощность и едва уловимый отголосок надежды.

Качаю головой:

– Зря ты так… Ника мне не чужая, и делаем мы – даже больше чем можем. – Еще раз сверившись с картой, я вновь уверенно киваю. – Дай мне четверть часа. Дойдем до людей и там уже будем решать. Три десятка душ на тысяче квадратов трюмной площади – это почти наверняка нуб-зона какого-то из подразделений амазонок. Должно у них оказаться что-то из медицины, просто обязано быть! Капсула, эвакуатор, пара восьмичасовых доз «Второй жизни», дрон-хирург, ротный автодок – в нуб-зоне обязательно есть что-то из списка!

Ник не смутился. Спасая жизнь подруги, он был готов на многое. А может, и вовсе – на все. Жрать дерьмо, резать глотки, бить в спину и идти напролом, не замечая друзей и врагов – просто сметая с пути препятствия. В этом его сила, в этом его слабость. Слишком уязвим для значимой должности…

Бот-мастер молчал с десяток секунд, взвешивая риски и принимая решение. Взгляд – в никуда, пальцы рефлекторно ласкают рукоять ножа.

– Хорошо… Пятнадцать минут, командир, и не секундой больше. Ты пойми – пятнадцатипроцентный риск необратимых изменений личности. Это много… очень много… Возьми револьвер, оставь из семи патронов – один. Крутани барабан, а затем приставь ствол к виску Лины и нажми на спуск. Рискнешь? Это и есть пятнадцать процентов. Страшно, командир, страшно…

Я покосился на Лину и… проникся. Просто представив истертое и опаленное вороное дуло у ее виска.

Девушка не преминула подначить, чисто по-женски, на одних рефлексах, проверяя своего мужчину:

– Нажал бы?

И, склонив голову к плечу, с интересом уставилась на меня.

Отвечаю мгновенно, с уверенной улыбкой:

– Да с удовольствием!

Нечего вестись на женские провокации. А если по существу, то все зависит от ставок. Спасая ее жизнь – нажал бы. Спасая свою – нет. И никакая математика со статистикой не докажут мне, что я не прав…

Прерывая размышления, едва слышно стонет Ника. Боль пробивается даже сквозь наркотический барьер.

Стираю с лица напускную улыбку, резко возвращаюсь к привычному образу «командира штрафбата». Выгоревший холодный взгляд чуть прищуренных глаз, перекатывающиеся на скулах желваки, приказной тон без вопросительных интонаций.

– Отряд, в колонну! Выступаем через десять секунд!

Тяжелый авианесущий крейсер «Марат». 17-я палуба, провизионная кладовая офицерского камбуза. Премиумная нуб-зона уровня «Экс-люкс».

Утонченный аристо, вольноотпущенный ликтор Руф – Творил. Именно так, с большой буквы! Его длинные пальцы порхали над кучкой зеленых водорослей, ловко перебирая склизкие листья, осторожно их разминая и сортируя невесть по каким признакам.

Временами он отступал на шаг назад и словно придирчивый скульптор осматривал создаваемое блюдо. Нос подполковника Руфа чутко шевелился, втягивая в себя запахи, раскладывая их в широкую палитру, отсекая ненужное и анализируя аромат будущего салата. Тщательно скрываемое от конкурентов «ноу-хау» – вживленный модуль «Ищейки-2.0» – использовался шеф-поваром с творческой креативностью и непринужденностью.

В стороне почтительно замерли помощники Руфа, а это весь списочный состав офицерского камбуза флагманского линкора «Зена» – белоснежной гордости космофлота Пятого Рима.

Два десятка амазонок с трепетом наблюдали за священнодействием, запоминая рецепт и преклоняясь перед мастерством шефа. Личность Руфа была известна даже за пределами Второго Флота Непосредственной Обороны. Еще бы! Экс-финалист конкурса «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок»! Тот, кто заставил биться в гастрономическом оргазме критикессу Лидию Прайм! Причем, как поговаривают злые языки, не только в гастрономическом! Но ведь плохого пиара не бывает, так что пусть! Пусть брезгливо кривятся другие высокородные, но глаза подчиненных смотрели на Руфа с обожанием. Ну а вдруг? Вдруг и им перепадет кусочек женского счастья…

Впрочем, крохотный червячок тревоги отвлекал и терзал сердца юных поварих. Когда их, наконец, заберут из этого чертового симулятора и вернут в стерильные стены родной кухни?! Где? Где обещанные поставки продуктов?! Где заслуженные увольнительные в реал?! Почему не отключили от симулятора лейтенанта Беатрису, подхватившую виртфобию и раз за разом вскрывающую себе вены? Благо хоть таймер респауна у нее теперь максимальный – суточный.

А ведь начиналось все так хорошо…

В благодарность за шикарный банкет адмирал Тит, держащий свой флаг на красавице «Зене», распорядился накинуть по одной комете на шевроны персонала корабельной ресторации. Именно «ресторации», причем – первоклассной! Стоит называть вещи своими именами – ну какой же это камбуз, с дюжиной поваров, розовым фарфором и планетарной дичью щадящей заморозки?!

Однако злобный ИИ «Ганнибал» в жизни не завизировал бы колониальное звание без должного боевого ценза – пусть даже полученного на симуляторе, с понижающим десятикратным коэффициентом.

Вот и отправилась адмиральская кухня на сырой и темный «Марат» отсиживать нудные три месяца в замкнутом объеме 4-го вспомогательного трюма.

Время шло своим чередом – нудно, склочно и мрачно. Часы обязательной практики мерно накапливались, «полевые» дисциплины одна за другой помечались как «отработанные». Только вот обещанных администрацией «ништяков» – никто так и не получил! Содержимое продуктового склада – гораздо бедней, чем положено, а среда обитания – безумно далека от проплаченного «люкса».

– Лайм! – Ликтор Руф требовательно протянул руку в сторону, даже не оглядываясь на своего помощника, а все также всматриваясь в создаваемое им блюдо.

Благородный лоб аристо заранее пересекла раздраженная морщина.

Да, можно издать приказ по отряду и переименовать всю местную флору и фауну согласно их вкусовым и ароматическим аналогам. Однако фиолетовый слизняк так и останется слизняком, и выдавливаемая из него густая кислая жижа лишь при очень большой фантазии способна заменить пикантную кислинку и возбуждающий аромат благородного лайма.

Стоящая рядом капрал Юнона Грация торопливо запустила руку в мятую банку из-под фруктовых консервов. Пальцы девушки зашарили внутри, отлавливая одного из мерзких слизняков.

При этом лицо Юноны по-детски сморщилось, длинные красивые ресницы часто захлопали, а зеленые глаза подозрительно заблестели.

Ей было больно и обидно… Жирные слизняки обжигали кожу кислотой и с удовольствием пожирали драгоценный фруктовый сироп, которого осталось едва ли с дюжину банок. Лишаться лаймозаменителя шеф не хотел, поэтому без компота остались все нижние чины, в том числе – и Юнона Грация. А ей так хотелось сладкого…