– Не-е-е, – протянул бродяга. – Я не могу, у меня спина болит. Честное слово! Я ещё вчера, когда проснулся…

– Всё нормально. – Берестнев снова встал. – Как-нибудь дохромаю.

– Уверен? – спросила Наташа.

– Вполне. – Он сделал осторожный шаг. Ещё один. Нахмурился и посмотрел в сторону тёмной комнаты. – Кстати, а где фонарик?

73

Сергей Сергеевич вышел на балкон особняка, держа в руке чашку с горячим кофе.

Тишина. Только капли дождя шуршат по крыше. В тёмном небе над лесом проступила луна, окрасив верхушки деревьев в серебристые оттенки.

Отпив из чашки, Сергей Сергеевич поставил её на перила. Сунул в рот сигарету, поднёс огонёк зажигалки и, прикуривая, сощурился.

Над въездными воротами вспыхнул жёлтый сигнальный маячок, и почти сразу же в кармане его рубашки затрепетал мобильник. Сергей Сергеевич достал телефон, нажал «принять» и поднёс к его уху:

– Да.

– Приехал Ремизов, – доложил охранник.

– Пропусти.

По краям бетонной дорожки, ведущей от ворот к стоянке, включилась подсветка. Ворота уползли в стену забора, и во двор медленно въехал чёрный внедорожник. Следом, почти бесшумно, ещё один.

Сергей Сергеевич убрал изо рта сигарету. В задумчивости глядя в ночную мглу, медленно выпустил дым.

Машины остановились, и из них вышли люди в неприметных серых и чёрных одеждах. Один из них посмотрел по сторонам и направился к входу в дом.

Сделав ещё глоток кофе, Сергей Сергеевич вместе с чашкой вернулся в комнату и опустился на диван.

В дверь постучали.

– Входи.

В комнату зашёл крепкий парень среднего роста, с глубоким шрамом через левую щёку. Ремиз.

Сергей Сергеевич жестом указал парню на кресло, и тот сел.

– Рассказывай. – Сергей Сергеевич снова затянулся сигаретой. – Что там, ты говоришь, со складами наших жадных друзей? Дождь не помешал?

– Не помешал, – ответил Ремиз. – Горят по всему периметру. Пожарники, конечно, понаехали, но они там уже ничего не сделают.

– Свидетели?

– Было два охранника. Мы закрыли их в подсобке и так оставили. Кричали, суки, пока горели, у меня до сих пор в ушах звенит…

– Такие подробности меня не интересуют. – Сергей Сергеевич стряхнул пепел в чашку. – Сколько у тебя людей?

– Восемь. Я девятый.

– Годится.

– Что-нибудь случилось? – спросил Ремиз.

– Может быть. – Сергей Сергеевич в последний раз затянулся, бросил сигарету в чашку и встал. – У вас на сборы пятнадцать минут. Форма одежды – ночной камуфляж.

74

Наташа обнаружила фонарик в той комнате, где они столкнулись с монстрами. Лежит на полу, высвечивая лучом угол. Она подняла его.

Целый. Это хорошо. Без фонарика в темноте нельзя, без него как без глаз.

Берестнев, прихрамывая, тоже зашёл в комнату, и Наташа отдала фонарик ему.

– Куда дальше? – спросила она.

– Идём туда же, куда шли. Вы по-прежнему держитесь позади меня.

– Поняла.

Берестнев посветил на раскрытую дверь. С трудом наступая на раненую ногу, дошёл до прохода и, поводив фонариком, свернул налево. Кашин двинулся сразу за ним.

Наташа оглянулась на кафельную комнату. Поправила автомат и прошла последней.

Впереди темно. Луч скользит по серым стенам, иногда опускается в пол. Шагов через десять коридор стал шире, а затем они вышли в небольшой холл. С правой стороны – окно с решёткой, но лунный свет с улицы лишь обозначает контуры помещения. Пахнет дождём и электричеством.

Выключив фонарик, Берестнев подошёл к окну и пригнулся, вглядываясь в дождливую мглу.

– Смотри, – чуть слышно сказал он, показывая куда-то пальцем.

Наташа приблизилась. Прожектор освещает бетонный забор с колючей проволокой. Видна куча строительного мусора, сложенные штабелем доски. Вдалеке просматривается старый грузовик без колёс, а за ним – что-то светлое, похожее на…

– Тот самый фургон? – спросила Наташа.

– Именно. Выход из здания где-то рядом с ним, значит, нам нужно придерживаться этого направления.

– Разумно.

Берестнев снова включил фонарик и, придерживаясь за стену, пошёл дальше.

Коридор разветвился на два. Свернув вправо, Берестнев посветил по стенам. Здесь тоже просторное помещение, но нет никаких окон. Луч высветил из темноты ряд кресел. Низкий столик, покрытый слоем пыли. На нём – полуистлевшие старые журналы.

Впереди – желтоватый свет от единственной лампочки. Коридор вроде как снова расширяется. Ещё один холл.

Наташа прошла за Берестневым ещё несколько шагов. Пахнет дождевой сыростью.

– Чёрт… – Берестнев остановился.

– Что случилось? – Наташа приблизилась к нему и, проследив за светом фонарика, не поверила глазам: дальше спускаются широкие ступени, а за ними – на всём расстоянии от стены до стены – поблёскивает вода.

Берестнев осветил небольшие островки хлама – кирпичи, куски старых досок, ящик. Плавает мелкий мусор.

– Что будем делать? – спросила она.

– Не знаю.

– Крысы! – неожиданно выкрикнул Кашин. – Смотрите, крысы!

Берестнев скользнул лучом вправо, туда, куда указал бродяга. Мелькнули чёрные бусинки глаз, длинные хвосты. Две упитанные зверюги размером почти с кошку неспешно подошли к воде.

В другой ситуации Наташа, наверное, вскрикнула бы. Ну, или, по крайней мере, брезгливо поморщилась. Но сейчас, после всего пережитого, она отнеслась к увиденному спокойно и без эмоций. Крысы и крысы… Что тут такого?

– Как ты их только в потёмках увидел… – озадаченно проговорила она.

– Да вот так, – сказал Кашин. – Глазки у них такие мерзкие-мерзкие… Я их где хочешь увижу.

Крысы прыгнули на ящик, с него перебрались на кучу из обломков кирпичей, а затем – на лежащую на поверхности воды длинную доску, которая, качнувшись под ними, едва не перевернулась. И побежали к её противоположному концу.

– Стреляй в них! – вскрикнул Кашин.

– Зачем? – Берестнев посветил фонариком вперёд. На той стороне оказалось сухое место и приоткрытая дверь.

– А вдруг они бешеные? Укусят ещё… Что тогда делать?

– Успокойся, ты им не нужен.

Перебравшись по доске, крысы запрыгнули на ступеньки и выбрались на площадку. Дошли до выхода и остановились.

– Вот же гадкие создания! – проворчал Кашин. – А ну, пошли отсюда!

Крысы никак не отреагировали. Несколько секунд они словно прислушивались, глядя на него мелкими чёрными глазками. Затем с показной неохотой скрылись в темноте за дверью.

Берестнев тронул Наташу за плечо:

– Нам в точности за ними.

– Через… воду?

– Да. Можно, конечно, вернуться к развилке, но, боюсь, так мы окончательно заблудимся.

Он подошёл к краю ступенек.

– Тебе нельзя мочить рану, – сказала Наташа. – Надо что-нибудь придумать.

– Да. – Берестнев посветил фонариком вниз. – Обязательно что-нибудь придумаем. В другой раз. А сейчас у нас нет времени.

Он шагнул в воду. Почти по колено. И, осторожно переступая, двинулся по направлению к другой стороне.

Наташа лишь укоризненно покачала головой.

Надо будет поменять