посмотрела на его раненую ногу. Обрывок ткани от рубашки уже насквозь пропитался кровью, видны потёки.

– Давай я тебя перевяжу, – сказала она.

– Ерунда, кровь почти не течёт.

– Так нельзя, нужно сменить повязку.

– К чёрту! – огрызнулся Берестнев. – Выйдем отсюда, доберёмся до леса – а там хоть всего меня перевязывай.

Стиснув зубы, он шагнул к ящику, который ещё не вскрывали.

«Осторожно: стекло!» «Не бросать!»

Он потрогал сверху крышки металлическую полосу. Подсунул под неё ствол автомата и медленно провернул его – гвозди со скрежетом вылезли наружу. Крааа!!!

Наташа зажала уши ладонями, чтобы не слышать этот ужасный звук.

Будто нервы по одному вытягивают…

Крааа!!! Берестнев отодрал вторую полосу. Поднял крышку.

– Так…

Шевельнув пальцами слой деревянной стружки, он нащупал что-то и аккуратно вытащил.

Округлая штуковина цвета хаки.

– Это что, граната? – спросила Наташа.

– Да.

Берестнев смахнул стружку, и в ящике показались ещё несколько таких штуковин, уложенных одна к другой через упаковочный целлофан. Здесь же – коробка с металлическими стержнями, к каждому из которых прикреплён плоский рычажок и кольцо. Вытащив один такой стержень, Берестнев начал вкручивать его внутрь гранаты.

– А… это не опасно? – дрогнувшим голосом спросил Кашин. – Она не взорвётся?

– Обязательно взорвётся. – Берестнев разогнул на гранате с обратной стороны от кольца проволочные усики. – Только когда я этого захочу.

Он взял из ящика ещё один подсумок, только уже с длинным ремешком, и положил гранату в него. Точно таким же образом начал подготавливать следующую круглую штуковину.

– Думаешь, они нам понадобятся? – спросила Наташа.

– Не знаю. Может, понадобятся, а может, и нет. Но мне с ними спокойнее.

– А вот мне как-то не очень… – Кашин шмыгнул носом. – И вообще, может, пойдём уже отсюда, а?

Положив в подсумок вторую гранату, Берестнев повернулся и посмотрел на бродягу:

– Когда окажемся на улице, никто не куда не бежит. Спокойно и без суеты выходим через главные ворота.

– А что я? Я как все…

– Молодец. – Берестнев кивнул, отвернулся и взял из ящика третью гранату. – Главное – не столкнуться с теми, кто должен сюда приехать.

– Должен приехать кто-то ещё? – спросил Кашин. – Серьёзно?

– Есть такая вероятность.

77

Два чёрных внедорожника с затемнёнными стёклами, не снижая скорости, повернули на заливаемое дождём шоссе и помчались дальше.

Сергей Сергеевич зажал зубами сигарету. Щёлкнул зажигалкой, поднёс к сигарете огонёк и прикурил. Посмотрев на часы, медленно выпустил дым через уголок рта.

На повороте машины пронеслись через большую лужу, разбрызгав её по сторонам. Сбитый оленёнок, подрагивая, остался лежать на обочине.

78

Они вышли со склада. Наташа попыталась вспомнить путь, которым их сюда вели бандиты, но не смогла. Полутёмный коридор тянется влево и вправо. Напротив тоже просматривается какой-то ход, и Берестнев, посветив фонариком, направился именно туда. Она прошла за ним.

Здесь немного светлее. В помещении есть окно с решёткой, а за ним между листьев клёна пробивается лёгкий розоватый свет.

Это не от уличного фонаря. И не от луны, конечно: она светит бледно и холодно, почти так же, как люминесцентные лампы в морге.

Тогда что это? Уже рассвет?

Разлапистые листья чуть вздрагивают от попадающих на них капель, но это уже не дождь – капли срываются с верхних веток или с крыши.

Хорошо. По крайней мере, теперь нам не придётся мокнуть.

Ощутив ладонью шершавую стену, Наташа прошла в следующее помещение. Оно гораздо больше, и единственная лампочка охватывает его не полностью, оставляя углы в темноте. Видны сложенные друг на друга тяжёлые мешки с надписью на боку «Цемент М-500».

А вот здесь что-то вспоминается…

Берестнев прошёл до середины помещения и остановился. Осматриваясь, он повёл лучом по левой стороне: появилась тёмная арка с уходящим вглубь коридором. Затем – пустая серая стена. Опять мешки с цементом. И, наконец, в том направлении, в котором они шли, луч высветил ещё один проход.

– Если я правильно помню, нам туда. – Берестнев указал вперёд. – Напоминаю: выходим очень спокойно.

– А если те, кто должен приехать, уже там? – спросил Кашин. – Если они уже поджидают?

– Значит, нам не повезло.

– Как это? Я так не хочу! Может, ещё что-нибудь придумаем?

– Тихо! – Берестнев выключил фонарик.

В коридоре, ведущем к выходу, что-то прошуршало. Наташа посмотрела: ничего не разглядеть, просто темнота.

На всякий случай она переместила руку ближе к спусковому крючку.

Ещё странный шорох.

Что это? Шаги?

Она перестала дышать.

Шох, шох.

– Да это снова крысы, – сказал Кашин. – Я бы их, тварей…

– Заткнись! – сквозь зубы произнёс Берестнев.

– Сам заткнись! Раскомандовался тут…

Берестнев не отреагировал, продолжая вслушиваться.

Тихо. Наташа осторожно переступила с ноги на ногу.

Опять звук.

Шорох?

Внутри коридора как будто что-то двинулось. Наташа сдавила пальцами корпус автомата.

Шох, шох.

Сердце стало тяжёлым, как булыжник.

Боже, пусть это действительно будут крысы!!!

Неопределённость пугает больше, чем что бы то ни было. Когда не знаешь, чего ждать и откуда, мысли начинают подсказывать самое страшное.

– Назад, – тихо сказал Берестнев.

– Как это «назад»? – Кашин поперхнулся. – Мы же уже почти…

Бах!!! Оглушительный выстрел из темноты коридора разорвал тишину и сразу снял все вопросы.

– Назад! – закричал Берестнев.

Наташа оступилась и упала на колено, выронила автомат, но тут же подняла его.

Опять? Она тяжело задышала. Опять?!!

Внутри коридора что-то шевельнулось, сдвинулась тень. Берестнев выстрелил короткой очередью и, судя по рёву, попал. Обернулся к Наташе:

– Уходи!!!

Она растерянно переместилась на несколько шагов назад.

Бах!!! Что-то обжигающее пронеслось слева. Посыпалась штукатурка.

Это не автомат, это что-то другое!

Ружьё? Дробовик???