— Ты расскажешь Сирене об этом сражении? — Нед уставился на гору трупиков икша, которую сам же и возвёл.

— Вряд ли она будет меня слушать, Нед, — буркнула я, пытаясь оттереть Кааса от липкой коричневой крови.

Там, где она попала на мою кожу, уже вспучились бледные волдыри. Кусок плоти покраснел и оголился. Я плюнула на попытки привести в порядок оружие и поползла подальше от места сражения. Ужасно медленно и неуклюже.

— Я как будто заново родился! — выпалил взволнованный и бодрый Нед. — Уверен, это что-то схожее с кровавой магией!

— Ни капли не похоже, — устало возразила я.

На четвереньках я ползла долго. Но всё же добралась до крохотного уступа в скале, забилась в него, подтянула ноги в груди и задрожала. Холод и головная боль нарастали, явно указывая на истощение магической памяти. Но вроде бы в прошлый раз было хуже. В тот раз, когда я случайно активировала свои часы… Встряхнула головой, чтобы выкинуть из неё лишние мысли. Сейчас нужно попытаться хоть немного поспать. Тело и разум потяжелели, но никак не желали проваливаться в спасительную темноту, которая маячила перед глазами. В ушах гудело, из носа потекла капелька крови. Я выругалась, утирая её уцелевшим рукавом.

— У меня идея! — подобрался ближе неугомонный Нед. — Мы должны прийти сюда только нашей бандой! Ты, я и Куиджи!

— Ты придурок, Нед, — равнодушно заключила я сквозь пульсирующую боль. — И Куиджи подтвердит, что это безрассудство.

Кажется, Комдор так и не понял, что за последние полчаса мы дважды были на волосок от смерти. Он просто делал свою работу, сражался, не задумываясь о том, что итог боя может оказаться совсем не в нашу пользу. Я даже позавидовала его беззаботности и… внезапно ощутила благодарность за неё. Если бы Нед поддался панике хоть на минуту, как Малкер или я, перестал бы сдерживать волну грязекровок, возможно, у меня бы не было даже секунды, чтобы принять решение. В горячке боя невозможно мыслить глобально, приходится думать только о том, как бы не пропустить следующий удар.

— Конечно! — обрадовался ещё больше Нед. — Именно поэтому мы должны это сделать! Мы — команда! Пожалуйста, Юна! Куиджи послушает, если ты скажешь, что здесь не так уж и опасно! Только не говори, что ты испугалась!

— Я смеюсь в лицо опасности, — оскалилась я, переводя взгляд за спину Неда.

Там уже замелькал свет и вслед за длинной тенью вбежал магистр Фаренсис. За его спиной тут же возникли вооружённые Оуренские. Артур присвистнул, оценивая помещение. Виттор осмотрел скрюченные трупы, ковыряя их мечом. Комдор же рядом хлопнул в ладоши, видимо, расценив мой девиз, как согласие. Этим хлопком он словно открыл невидимую дверь, из которой толпой повалили всклокоченные студенты. Со всех сторон послышались удивленные возгласы: «Невероятно!», «Это правда Горст сделала?», «Как же много икша» и десятки других. Кажется, моя работа произвела огромное впечатление. Я закрыла глаза, позволяя телу расслабиться. Мне казалось, что я дрейфовала на поверхности сознания, но не тонула, а плыла. По течению, против, — сейчас было неважно. Я всё ещё различала звуки: зал полнился шумом, негромкими разговорами и бряцаньем стали. Противно яркий свет от десятка фонарных огоньков проникал даже сквозь закрытые веки, усиливал болезненное биение крови в висках.

— Юна, — голос Кэймона лин де Фаренсиса вырвал меня из дремоты. — Вылезай. Всё закончилось, ты молодец. Я помогу тебе.

Я открыла глаза. Мужчина приблизился, попытался поднять меня на руки. Но я остановила его, вытягивая перед собой сжатый в кулак предмет. Фаренсис поначалу не понял моего жеста, но потом подставил ладонь, подхватывая тонкую хрупкую палочку. Тот самый кристалл, что я отломила по дороге сюда.

— Подарок с моего первого выездного занятия, — я улыбнулась сухими, покрывшимися корочками губами. — Для вас, магистр Фаренсис.

На лбу мужчины залегла тяжёлая складка, и он застыл в нерешительности. Больше не делал попыток меня поднять, но и не уходил.

— Вы же любите кристаллы, — хмыкнула я. — Можете поиметь этот вместо меня.

— Да пошла ты… — магистр Фаренсис резко встал и развернулся.

В своей гневной порывистости он даже задел плечом Джера, что подоспел следом. Ментор чёрного паука с удивлённым любопытством посмотрел в спину своему коллеге. Я торжествующе хихикнула и с удовольствием откинула голову назад. Удерживать её вертикально больше не было никаких сил.

— В академии остался хоть один магистр, которого ты не оскорбила своим поведением? — Джер присел рядом, потрогал мой лоб.

Я попыталась вспомнить, хоть через нарастающую головную боль напрягать память получалось не очень хорошо.

— Голомяс считается? — потяжелевшими губами спросила я.

Джер усмехнулся, откупорил какую-то склянку и протянул мне. Я подозрительно принюхалась. Надеюсь, не полыний шторм?

— Это лауданум со снотворным, — пояснил ментор. — Поможет восстановить силы после резкого истощения магической памяти и быстро уснуть. Тебе сейчас это нужно.

— Помню-помню, — я старалась не выдавать своего состояния. — Редкая гадость.

Прозрачный флакончик с янтарной жидкостью ходил ходуном в моих пальцах, и я едва сумела попасть им в рот. Знакомая горечь заглушила солёный привкус крови, и меня чуть не вывернуло.

— Ты уже пила лауданум? — удивился Джер. — Когда? Почему я об этом не знаю?

Он бережно поднял меня, и я обхватила мужскую шею ослабевшими руками. Лауданум на удивление быстро, почти мгновенно, разлился в голове и потребовал немедленного сна. Я усилием воли отогнала его, сосредотачиваясь на реальности. Язык распух, прилип к нёбу, и не слушался приказов разума. Ответила мысленно: «Ты не знаешь кое-что гораздо более важное, чем распитие лауданума, Джер. Кое-что, от чего ты можешь выкинуть сейчас меня на холодный пол, оставить умирать в пещере. Кое-что, в чём я обязана признаться. Я так и не рассказала правду о той ночи, когда ты умер у меня на руках.»

— Джер, — с огромным трудом вслух позвала я.

— Спи уже, — отозвался ментор. — Тебе надо беречь силы.

Тепло его обволакивало меня, согревало. Джер не впервые нёс меня на руках, но сейчас это казалось особенно сближающим, каким-то сокровенным. Покачивающиеся в такт шагам объятия убаюкивали, как самая уютная в мире колыбель. Как будто ментор прятал меня от всего мира. Хотелось разлепить веки, чтобы увидеть его лицо, его взгляд. Но важнее было сейчас разлепить губы.

— Я должна тебе кое-что сказать, Джер, — начала я свой рассказ, который так долго откладывала, и… вырубилась.

* * *

— Бестолочь! — громыхнула магистр Калькут. — Какой ещё Pirus? Причём тут гной? Это явный химический ожог, просто сними воспаление!

— Простите, — пискнул в ответ голос знакомой второкурсницы. — Inflammate Utvie. Eman miсhi'tum del Deveine.

Едкий запах медикаментов и крови ударил в нос. Судя по тому, что за воззванием к Девейне не последовал нестерпимый зуд, лечили не меня. Я закряхтела и всё-таки подняла веки. В первую секунду даже засомневалась в том, что мне это удалось, потому что видела я только мутную пелену. Моргнула. Туман в глазах не желал рассеиваться, и пришлось моргнуть ещё несколько раз, прежде, чем из темноты выплыло лицо Джера. Он сидел рядом с больничной койкой, задумчиво подперев подбородок сомкнутыми в замок руками. Мужские пальцы сжимали теплую накидку с вышитым львиным капюшоном. Судя по потрёпанности — мою.