— Моя выдумка настоящая, — тихо, неуверенно проговорил Кубик.

— Нужно попробовать, — Дэвид освободил Кубик от каркаса. — Хочешь немного полетать?

Кубик на мгновение задумался, но всего лишь на мгновение:

— Хочу.

Дэвид вытянул руку у себя над головой. Кубик чувствовал прикосновения его пальцев и представлял, что это крылья растут у него из боков. Легкие потоки ветра ударялись о гладкие грани, когда Дэвид начал катать Кубик по небу, как бумажные самолетики в своем детстве. Тогда он отпускал их из рук, чтобы они летели дальше, но сейчас так делать было нельзя. Кубик ударится о землю и может треснуть. Несколько метров вперед, пара замысловатых петель над головой, и Кубик издал какой-то странный звук. Удивление? Или восторг?

— Нравится? — спросил Дэвид.

— Когда я думаю, что ты меня отпустишь, испытываю странное чувство, — сказал Кубик, — Неприятное.

— Это страх.

— Страх не такой. Когда заканчивается солнце, в моих лесах появляются хищники, и они страшные. Я убегаю от них.

— Это настоящий страх, — ответил Дэвид, не опуская руки. — Тут высоко и ты боишься, что разобьёшься. Когда за тобой гонятся хищники, надо бояться именно так.

— Мой страх неправильный?

— Хищники когда-нибудь догоняли тебя?

На этот вопрос Кубик не ответил, только попросил:

— Я хочу лететь выше.

Дэвид подпрыгнул пару раз, но сразу понял, что это занятие бесполезное. Так будет выше совсем ненадолго, да и не высоко это вовсе. Были бы у него руки длинные, как у Патрика…

— После гона я сделаю тебе красивые крылья, чтобы ты смог летать высоко, — сказал Дэвид, опуская Кубик. — Или лапы, или руки. Как захочешь.

Кубик не мог считаться мыслящим существом, так говорил закон. Значит, и человекоподобное тело ему не полагалось. Дэвид не знал, какое ему подойдет. Кубик был хоть и добрым, но совсем непонятным для него. Иногда Дэвиду казалось, что Кубик сам не понимает, кто он и каким образом живет. Ему бы научиться жить как-то по-нормальному, в каком-то одном теле. Кубик сам должен выбрать, каком — так ему казалось.

— А лапы смогут носить меня по земле? — спросил Кубик. — Конечно, конечно будут… покажи.

Оглянувшись, Дэвид задумался сначала, как же это сделать. Потом встал на четвереньки, вернув каркас Кубика на место. Тот защитил стыки граней и включил легкую голограмму, защищающую Кубика от пыли. В нескольких метрах от них находилась дырка в земле, она очень походила на нору какой-нибудь крысы или тушканчика. Дэвид прополз туда на четвереньках и опустил в дырку Кубик. Тот заиграл гранями, считывая количество света вокруг и даже сделал небольшой анализ воздуха.

— Мне не нравится, — пожаловался он. — Тут темно и пахнет зверем. Кто-то шипит. Верни меня обратно в небо.

Наверное, это была все-таки не нора песчаника, догадался Дэвид и быстро вынул оттуда Кубик, пока из-под земли не выскочила какая-нибудь ядовитая змея. Он отошел подальше, задрав руку вверх, чтобы Кубик полетал еще немного, прежде чем он ляжет спать. Что-то он совсем устал.

— Ты сможешь выбрать кого захочешь, — сказал он Кубику, — Если бы ты смог увидеть, кто летает в небе…

Закаченные знания — это, безусловно, очень хорошо, только толку от этого никакого. Какой смысл знать, если не можешь притронуться к настоящему? Сам Дэвид предпочитать играть с твердыми игрушками, которые мог пощупать, никогда не воображал себе друзей и любил живых птиц. Кубик тоже полюбит, если увидит.

— Я могу.

— Правда?

— Да. У меня есть линзы. Правда, они требуют очень много энергии.

— Ты можешь посмотреть совсем недолго. Тот сокол еще охотится. Смотри, пока он не улетел.

В какой-то момент Дэвид заметил, что грани Кубика меняются — на них появляются небольшие щелки, а в них что-то движется. Будто ниточки складываются в одну пластинку, которая начинает блестеть. Это совсем не было похоже на глаза, и даже на линзы тоже не было похоже. Скорее, напоминало какую-то трещину в дереве, наполненную смолой. Какое-то время Кубик глядел трещиной в небо, и смола внутри него легонько подрагивала, блестя под напором алого заката. Тот уже залил весь горизонт. Кубик сомкнул грани очень быстро, став таким же, как прежде.

— Ну… как? — Дэвид почему-то испытал волнение.

— Это… красиво, — задумчиво ответил Кубик. — Не так, как у меня внутри. По-другому. Другая красота, как и другой страх.

— Тебе нравится?

— Я… я не знаю. Наверное, это правильная ментальная связь.

Дэвид не понял Кубика. Скорее всего, разум истратил так много энергии, что расспрашивать его сейчас бесполезно. Кубик слишком устал, прямо как он. И им всем нужно немножко отдохнуть. Дэвид направился к лагерю.

— Подумай, хочешь ли ты крылья, — Дэвид не знал, услышал ли его Кубик, прежде чем заснуть. Надо будет снять его с шеи и поставить на солнце, пока он будет спать.

Проходясь по стальному корпусу вакуумным очистителем, Вильгельм приглушил от удовольствия свечение синих глаз. Особенно ему нравилось, когда он освобождал от пыли правую подмышку. Пыль Лабиринта Ночи забивалась в хрупкие схемы, нарушая работу датчиков, да еще и неприятно терлась между нановолокон. Патрик заваривал в котелке лапшу и кусочки сублимированного мяса. Дэвид не припоминал, чтобы его тошнило, и чтобы он прервал свою трапезу тоже не заметил. В паре метрах от костра, спиной к огню уже спал Андрей. Патрик отдал ему какой-то коврик с бахромой по концам, рядом валялась пара оберток от зерновых батончиков и разорванный пакет прессованного сухпайка. Дэвиду есть давно расхотелось, он откажется, даже если ему кто-то предложит.

— Был бы у нас телепорт, мы за секунду, раз, и там, — Патрик подул на лапшу, держа в руках деревянную миску. Сверху, на бульон он положил пару сухариков и веточку укропа. — Жаль, что у нас нет телепорта. Дэвид, идем к нам. Будешь суп?

— Я лучше посплю, — устало ответил Дэвид, уместившись прямо на пыльной земле около костра, ровно в противоположной стороне от Андрея.

Огонь загораживал длинное следопытово тело, только сверху и снизу торчали ноги и голова. Дэвид попытался сосредоточиться на пламени. Он уже подал запрос в департамент на подтверждение его ДНК, сигнал отправился сразу же, как только они увидели Барри. Паренек был совершенно прав — на вышине действительно ловила связь. Жаль, что он так и не смог ею воспользоваться.

Дэвид снял с шеи Кубик и уместил рядом, прямо у головы. Когда окончательно взойдет солнце, разум должен будет встретить его раньше, чем остальные.

— От телепорта у меня сбиваются сигналы ядра, — пожаловался Вильгельм, вычесывая вакуумной щеткой по затылку. Он снова укутался в свой пыльный плащ и не снимал его даже во время