он ушёл по собственному желанию, но никто, конечно, в это не верил. Убирали его тихо, аккуратно, без публичных скандалов.

Районное телевидение сухо объявило, что глава администрации подал заявление по личным обстоятельствам. Газеты осторожно писали о грядущих изменениях, некоторые даже намекали, что район ждёт серьёзная перезагрузка.

В отделе культуры утро началось с звонков. Одни предлагали поддержку, другие пытались выяснить, кто теперь станет новой властью. Карл появился ближе к полудню, неся в руках свежие номера районных газет. Он не стал ничего говорить, просто разложил их передо мной. Статьи были написаны в одном ключе: «Кто возглавит район?», «Какие реформы ждут систему?», «Назначение нового главы: слухи и прогнозы».

Вопросов не осталось. Область уже работала над тем, кто займёт освободившееся кресло. Я пролистал статьи. Спекуляции, осторожные комментарии экспертов, попытки угадать, в какую сторону качнётся баланс. Среди возможных кандидатов называли фамилии, которые мало что значили. Несколько человек из областной администрации, парочка чиновников из соседних районов. Моего имени среди них не было, но это ещё ничего не значило.

Карл сидел напротив, внимательно наблюдая за реакцией.

— В области уже обсуждают ситуацию. Ткаченко пока не высовывается, но ясно, что он и будет решать, кто займёт место Рубанова.

Я отложил газету и взялся за документы на столе. Бумаги с последнего заседания, отчёты по бюджету, список запланированных мероприятий. Всё, что на первый взгляд казалось рутиной, теперь имело другое значение. Власть в районе пока не принадлежала никому и словно бы зависла в воздухе.

— Они тянут время, выжидают, но долго это не продлится. Им нужен человек, который сможет не просто сохранить систему, а укрепить её.

Я понимал, что, учитывая медийный эффект статьи Широкова, область не может просто проигнорировать ситуацию. Если они выберут кого-то, кто попытается свернуть проекты, это заметят — и это вызовет новый всплеск негатива. Но кого бросать на амбразуру?

Сложно было сказать, сколько времени займёт этот переходный период. Система не терпела пустоты, и если сейчас не предпринять шаги, место займёт кто-то, кто снова закроет все инициативы. Однако здесь существовал нюанс — очень похоже, что инициативы-то как раз оценили наверху.

Это значит, что в области теперь тоже заинтересованы в их развитии. Таким образом, возникал конфликт интересов между коррумпированной администрацией на уровне районов и администрацией областной. И вот в областной администрации хорошо понимали, что назначение человека из старого состава загубит инициативу. Вернее, даже не загубит — она заглохнет сама.

Карл убрал газеты, сложил их в стопку.

— Вопрос только в том, кто встанет во главе района,— резюмировал он.

Выбор был за теми, кто решал вопросы не в газетах, а за закрытыми дверями.

От автора

Он попал в 1942 год на поля сражений минувшей войны, превратившись в настоящий кошмар для фашистов. Его оружие — тёмная магия, зло во имя добра. СКИДКИ на весь цикл!

https://author.today/work/358686

Глава 19

Я включил телевизор, не особо задумываясь, просто чтобы заполнить тишину. Экран вспыхнул, сменяя одно изображение за другим: реклама, прогноз погоды, а затем — вечерний выпуск новостей.

— На днях произошел редкий случай, — заговорила ведущая выпуска. — Мы стали свидетелем примера, как культурная политика действительно меняет жизнь. В одном из районов области удалось не просто оживить сферу культуры, но и дать шанс тем, кого раньше считали потерянными для общества. Благодаря новому подходу молодые люди, которых раньше ассоциировали разве что с уличными конфликтами и протестами, нашли себя в деле, освоили профессии и стали частью большого культурного процесса.

На экране мелькнула моя фотография, а следом — кадры, знакомые до мелочей: ойе Дворца культуры, заполненное зрителями. Панки, фрагменты концерта, сцена, зал, аплодисменты.

— Хочется, чтобы такие примеры стали нормой по всей стране, — подвела итог ведущая, сдержанно улыбаясь в камеру.

Я смотрел на экран, не меняясь в лице. Федеральные новости…

Телефон на столе завибрировал, и этот звук от деревянной поверхности раздался на всю комнату. Я бросил взгляд на экран и увидел неизвестный номер с кодом областного центра.

Я поднял трубку.

— Максим Валерьевич? — голос был ровным, безэмоциональным.

— На связи.

— Вас ожидают в администрации области. Личный приём у губернатора.

На линии повисла пауза. Я чуть сильнее сжал телефон в руке.

— Это официальное приглашение?

— Личное.

Мне сообщили время, объяснили кое-какие протокольные моменты, которые я и без того хорошо знал.

Я медленно положил трубку, переваривая этот сюрприз. Всё-таки просто так в кабинет губернатора не попадают. Меня либо проверяют, либо готовят к чему-то большему.

Ждать долго не пришлось, через двадцать минут за мной заехал водитель, и черный мерседес помчался по трассе. Мороз сковывал обочины, асфальт блестел от инея. Я смотрел на пейзаж, но мысли были далеко.

Еще недавно меня никто не воспринимал всерьёз. Панки смеялись в лицо. Рубанов плёл интриги. Ткаченко наблюдал со стороны, ожидая, когда меня сольют.

А теперь? Теперь я еду на встречу с губернатором.

Я знал, что просто так в кабинет к первому лицу региона не попадают, а значит — пришло время сделать следующий шаг вверх.

Областной центр встретил меня привычной серостью: широкие улицы, облупленные фасады зданий, маршрутки, лавирующие между машин. Как всегда, пафоса больше, чем смысла.

Машина остановилась перед зданием администрации. Высокая арка, массивные двери, флаг области, трепещущий на ветру.

Охранник у входа мельком взглянул на мой пропуск, даже не пытаясь его рассмотреть, и пропустил внутрь.

Я прошёл по широкому мраморному коридору, чувствуя, как на мне задерживаются взгляды. Кто-то просто скользил глазами, не желая открыто показывать интерес. Кто-то кивал вежливо, но настороженно. Другие, напротив, смотрели оценивающе, будто пытаясь понять, как тот, кого ещё недавно никто не воспринимал всерьёз, оказался здесь, в центре власти.

Один из сотрудников администрации, молодой человек с папкой под мышкой, поспешно посторонился, пропуская меня вперёд. Не то чтобы из уважения — скорее, из осторожности.

Я уловил короткое перешёптывание за спиной:

— Это он?

— Да. Теперь министром хотят поставить…

Дверь в приёмную губернатора открыла секретарь — женщина лет пятидесяти с профессиональной выправкой.

— Проходите, вас уже ждут.

Дверь закрылась за спиной с мягким щелчком.

Губернатор сидел за массивным столом из тёмного дуба, методично перебирая бумаги. Выражение лица — сосредоточенное, но спокойное. Он не торопился поднимать взгляд, давая понять: здесь все действуют по его правилам.

Справа от него расположились два заместителя. Один лениво крутил в руках ручку, второй внимательно следил за мной, будто пытаясь