арбитром между всеми другими цветами. И они все звучат! Настоящая полифония! Впечатляет потрясающий чуть-чуть деформированный обожженный то ли горшок, то ли кувшин. Кстати, Петров-Водкин стал создавать свой свободный сферический мир после знакомства с картинами Сезанна в Париже. Сезанн как бы в этом смысле давал отмашку – «можно!». И тогда за ним пошли все, потому что он показал, как может выглядеть новое направление в искусстве. Этот натюрморт является просто гимном свету! Его полнота, насыщенность, энергетический посыл в наш адрес создают удивительное ощущение гармонии необыкновенного мира художника.

П. Сезанн. Картёжники. 1890. Музей Орсе. Париж

Картина «Картёжники» – одна из хрестоматийных серий, состоящей из пяти работ. Очень характерные полотна, наполненные внутренней энергией и исполненные драматизма. Есть такое мнение, что Сезанн написал эту серию под влиянием картин Караваджо, одна из которых находилась в музее Экс-ан-Прованса. Вообще, следует заметить, что художники делают серию работ, будучи впечатлены чем-то – каким-то обстоятельством или аллюзиями, связанными с воспоминаниями о прошлом. Особенно это было свойственно Моне, который делал аж по несколько десятков серий.

Что интересно в «Картежниках», если рассматривать их, касаясь, для начала, только цветового решения? Мастер центральное место отвел столу и насытил его красным цветом, тем самым усиливая драматизм происходящего события. Фигуры будто неподвижны. Кто из нас играл в карты или наблюдал за игрой, тот вспомнит, что при внешней статичности сюжета на самом деле ощущается внутреннее напряжение, которое иной раз достигает колоссальной силы. Потому что вспыхивает азарт. Причем, неважно, играем мы на деньги или на щелбаны. Когда начинаем играть против соперника, то появляется внутреннее желание выиграть и даже превзойти самого себя. Чувство соперничества возникает, даже если играем в подкидного «дурака». На картине же Сезанна происходит игра более сложная.

Посмотрите на выражение лиц. При том лаконизме, с помощью которого Сезанн создает напряженную ситуацию, он мастерски показал сосредоточенность, внутренние трепет и дрожь каждой из сидящих фигур. Напряжение чувствуется в позе каждого игрока: жесткая прямая спина у одного, тяжело ссутулившаяся у другого.

Игроки погружены в себя, вглядываются в свои карты и мучительно просчитывают варианты. В их головах проигрывается масса сюжетов. Один думает о сопернике, другой – о том, что он поставил на кон, и т. д. Руки являются центром композиции. Рядом бутылка вина – неотъемлемый атрибут французского застолья. Есть противопоставление в цвете: теплый яркий цвет пиджака одного игрока и напряженный глубокий фиолетово-коричневатый оттенок пиджака другого. Видно напряжение соперника слева по сжатому кулаку и стиснутой зубами трубке. Так через мелкие движения можно увидеть состояния человека.

Еще раз стоит подчеркнуть: когда мы просто проходим мимо картины, не останавливаясь перед ней, не задумываясь, не погружаясь в нее, то можем не увидеть суть сюжета. Сидят неподвижные фигуры, и все. Когда же начинаем вглядываться, задавать себе вопросы, то видим, драматическое напряжение в каждой детали – в этом удивительно звонком, кричащем красном цвете стола и в сложном цвете игры пространства, на фоне которого изображены мужчины. Все пульсирует энергией, все заряжено внутренним скрытым стрессом, который не выплескивается наружу до того момента, пока кто-то не проиграет и не швырнет колоду в лицо соперника. Каждый из нас может простроить эту ситуацию по-своему, например, представив, что проигравший, будучи импульсивным и темпераментным человеком, вскочит и кинется на соперника. Можно додумать массу других сюжетов. Видите, как интересно: изображение двух сидящих игроков не случайно является одной из ключевых работ, по которым сразу узнается Сезанн.

Портреты, в которых отображается судьба

У Сезанна была серия натюрмортов, но у него была и серия, где он начал писать людей. Самая известная из них – это «Крестьянин в голубой блузе». Казалось бы, простой портрет. Но помните, как говорилось о камне, который мы бросаем? Если внимательно посмотрим на этого крестьянина, то поймем, что портрет, написанный будто бы небрежно, тоже кое-что может нам рассказать о личности персонажа. Посмотрите на цвет блузы, в которую он одет, на красный галстук, на коричневато-черную шляпу. Позируя, похоже он что-то воображает о себе. С помощью простых средств Сезанн смог показать характер героя. Сложный фон с угадывающимся силуэтом женщины передает форму отношения мастера к происходящему и некую заключенную в нее энергетику. Красный, пульсирующий цвет говорит опосредованно о характере и амбициях натурщика. Только на первый взгляд кажется, что это какой-то абстрактный человек. Нет. Несмотря на то, что Сезанн не выписал черты лица, каждый из нас, опираясь на свой жизненный опыт, на знание психологии и физиогномики, на умение рассуждать и выстраивать на их основе свой сюжет, вполне себе может прояснить, что за личность находится перед нами. Но чтобы понять суть полотна, нужно некоторое время с ним просуществовать, а не просто скользнуть взглядом, проходя мимо.

П. Сезанн. Крестьянин в голубой блузе. 1897. Художественный музей Кимбел. Форт Ворт

А теперь обратите внимание на занавес на картине «Мадам Сезанн в желтом кресле» (портрет его жены Ортанс Фике) – не напоминает ли он занавес на картине с Арлекино? И не кажется ли вам, что Сезанн фигуре супруги придает легкий наклон? Она ему, кстати, позировала много раз. Написано более сорока портретов! И если между ними были достаточно прохладные отношения, то Сезанн по крайней мере извлекал, с позволения сказать, пользу, используя ее как модель. Спасибо ей за это. Цветовой акцент придал картине большую выразительность. Для мастера вообще интересно то напряжение, которое он сам испытывает. Лицо жены на всех портретах Сезанн прописывал условно, не стремился добиться идеального сходства. Есть только одна акварель, где супруга изображена достаточно подробно. Но, несмотря на обилие портретов Фике, он не скрывал свою отстраненность от нее и ее ничтожное значение в своей жизни. Прохладное отношение к ней сквозит прямо сквозь краски. Для художника она интересна только как модель, как способ интерпретации портрета личности в целом.

П. Сезанн. Мадам Сезанн в желтом кресле. 1888–1890.

Изумительно написан декоративный занавес. В портрете есть не статичность, но внутреннее движение. Это движение его души, а ничуть не его жены. Он сам в этом пространстве ощущает перемещение. Любой портрет, согласно традиции, мы считаем чем-то застывшим. А тут все в движении. На минуту представьте себе, что занавес только что откинули, чтобы рядом посадить натурщицу, и она еще не успела удобно устроиться на сиденье. Когда мастер писал эскиз, то прописывал линии, он считал, что они не должны уходить,