– Дура! – завопила Майя.

Раздался дружный смех.

– Застегни пуговицу, – повернуласько мне спиной одна из дылд, – сделай одолжение.

Я машинально выполнила просьбу.

– Не смей ей помогать, – возмутиласьМайя, – эй, администратор! Сюда! Скорей!

Сара заглянула в комнату.

– Что такое?

– Вон они.., мне.., тут.., гримерка.

– Девочки, – укоризненно покачалаголовой Сара, – не ссорьтесь.

– А мы че? – пожала квадратными плечамижердь в купальнике. – Это все она!

– Нет, вы! – топнула ногой Майя.

– Вот куда вы спрятались, –прогудела Элен, вползая в комнатушку.

В крохотном пространстве сразу сталоневероятно тесно.

– Ты иди в коридор, – бесцеремонновелела мне Майя, – там постой, пока я костюм надену.

Я вышла из гримуборной и бездумно пошлавперед. Все-таки Лариска отвратительно воспитала дочь, та теперь уверена: миркрутится вокруг нее, а люди на земле созданы лишь с одной целью, чтобыдоставлять Маечке удовольствие.

Чья-то грубая рука пнула меня пониже спины.

– Лизка, не стой столбом, –послышался мужской голос, – бери тряпку и ступай во вторую гримерку, тамКирилл Карно чегой-то разлил, а теперь вопит.

На меня повеяло резким запахом алкоголя,очевидно, человек, перепутавший меня с уборщицей, был сильно пьян. Сначала яхотела спокойно возразить:

– Вы ошиблись! – но потом, услыхавфамилию «Карно», сразу сориентировалась и пропищала:

– Ага, только где ж мне тряпку взять?

Мужик икнул, амбре стало невыносимым.

– Ваще последние мозги прокурила, подлестницей твое говно.

– А лестница где?

– Прямо иди, блин! Да поживей! А то Карнобесится! Хорошо, Сара не слышит.

Не оборачиваясь, я пошла вперед, увиделалестницу, обнаружила в темном пространстве под пролетом ведро, палку с тряпкой,оранжевый грязный передник и огромные резиновые перчатки.

* * *

Дверь с цифрой «два», написанной краской нафиленке, я распахнула не постучавшись и взвизгнула. Совершенно голый парень,стоявший у окна, лениво спросил:

– Чего орешь?

– Я не знала, что вы не одеты…

– И че?

– Простите.

– Хватит приседать, убери скорей.

– Я подожду, пока вы срам прикроете.

– Ты впервые мужика без трусов увидела?

– Нет.

– Тогда че выламываешься, – ленивопротянул парень, – убирай и уматывай.

С этими словами он, даже не подумав надетьхалат, сел на стул и начал, насвистывая, выдавливать из тюбика тональный крем.

Я посмотрела на красную лужу на полу, покрытомлинолеумом, и не выдержала:

– Убили кого-то?

– Морс пролил, – неожиданно мирноответил парень, – целый пакет!

– Жалко как! – Я старательноизображала из себя уборщицу. – Столько денег пропало! Теперь новуюупаковку покупать надо! Обидно продукты выбрасывать!

– Ты тряпкой лужу собери, – снеподдельной заботой в голосе отозвался юноша, – в ведро выжми и пейспокойно, если тебе так жаль, что хороший напиток пропадет.

В свое время я нанималась уборщицей в доммоделей. Поэтому я хорошо знаю этот мир изнутри. Поверьте, манекенщицы кажутсякрасивыми лишь на подиуме, вот тогда они хороши собой, улыбчивы и похожи наангелов. Но боюсь, многие из вас, заглянув к ним в раздевалку, будут страшноразочарованы. Во-первых, без макияжа красавицы выглядят ужасно, во-вторых,нравы там такие!

Впрочем, не о «вешалках» речь. Я, наивнаядурочка, считала, что манекенщицы просто глупые, малообразованные создания,оттого и хамят без конца друг другу и тем, кого считают ниже себя.

Но, оказывается, за кулисами происходит то жесамое!

– Чего замерла, действуй! – рявкнулмолодой хам.

Я прогнала от себя ненужные воспоминания.

– Простите, вы, случайно, не КириллКарно?

– Случайно он!

– Господи, – затараторила я. –Обожаю ваши песни! Просто умираю!

Кирилл поморщился.

– Успокойся. Говори сразу, чего тыхочешь?

– Ой, неудобно.

– Не парь мне мозги! Чего надо? Афишуподписать?

– Ой, нет!

– Диск?

– Нет!

– Ты мне надоела! – взъелсяКарно. – Пошла вон! Сейчас Сару позову! Она разве не предупреждала вас,что к артистам лезть не следует? Ну и клуб, блин! Нора! Да здесь сто лет неубирали…

Я сложила руки на груди.

– Не сердись, котик!

– Котик? – повторил Карно. – Нуя прямо офигеваю!

Я села на диван.

– Скажи, ты сам пишешь песни?

Возмущенный певец вскочил на ноги.

– Что?!

Я опустила глаза вниз. Справедливости радиследует отметить, что Кирилл сложен просто идеально, и его тело покрываетровный золотистый загар. Скорей всего, юноша регулярно посещает солярий, но яне привыкла разговаривать с посторонним человеком, который забыл надеть на себянижнее белье. Может, в наше раскрепощенное время это и смешно, но мне в даннойситуации как-то некомфортно, а вот Кирилл, похоже, не испытывает ни малейшегостеснения.

– Ты что себе позволяешь? – заоралпевец. – Нахалка!

– Я просто спросила, – пожала яплечами, снимая фартук, – должна признать: идея прикинуться уборщицей,чтобы посмотреть на тебя, так сказать, в естественном виде, была не лучшей изтех, что приходят мне в голову! Я не предполагала, что ты предстанешь в стольнатуральном виде, совсем голым.

– Ты кто? – совершенно растерялсяКарно.

Я улыбнулась:

– Угадай.

Кирилл схватил со спинки стула полотенце,обернул его вокруг стройных бедер и зло сказал: