– Понимаете, Роман слова песен слегкапеределал. Текст-то от лица женщины написан. Но легко справились только счетырьмя песнями, с пятой облом получился, кстати, с самой лучшей.

Ее никак изменить не удалось. «Я Вера, менязовут Вера, я Вера твоя в любовь, я Вера твоя в удачу, я Вера твоя, мне имяВера…» Ну и так далее. Согласитесь, парню такое не подходит. Роман решил нерасстраиваться и попробовал сделать эту песню с Минной, получилось простоужасно. «Я Минна, меня зовут Минна, я мина любви». Если учесть, какой смыслимеет существительное «мина», то вышло просто отвратительно.

Я слушала Кирилла, удерживая на лицеравнодушное выражение. Значит, Вера не солгала, она и впрямь оставила у старшейсестры кассету. Вполне вероятно, что и дальнейшие ее слова о том, что СергейКрыжовников убил Волкова, тоже истина.

Дело за малым, понять: почему он это совершил?

Что не поделили Роман и Сергей? Деньги?

Дверь тихонько скрипнула, показалась головаСары.

– Вот вы где! – воскликнулаона. – Пошли скорей, посажу вас в зале.

– Сейчас она придет! – рявкнулКирилл.

Сара мгновенно испарилась, Карно схватил меняза руку.

– Арина, вы же только начинаете какпродюсер?

Я осторожно кивнула:

– Да.

– Я был с вами предельно откровенен!Поймите! Я имею кое-какое имя, скоро взлечу очень высоко. Обязательно! Вотувидите, я окажусь на самой вершине! Но сейчас у меня очень тяжелый момент. Новыхпесен нет!

– Давайте быстрей, – крикнула из-задвери Сара, – концерт начинается.

– Вложитесь в меня, – настаивалКарно, – не пожалеете. Всего-то ничего надо, новую песню или клип…

– Хорошо, – я попятилась кдвери, – я подумаю.

– Зачем вам Капкина? Она пустое место!

– Надо мозгами раскинуть.

– Я уже почти раскручен.

– Согласна.

– У вашей Капкиной ни рожи, ни кожи, ниголоса!

– Вы же ее не видели и не слышали, –возмутилась я.

– И все равно я знаю: она дерьмо! Меняпродюсируйте!

Я выскочила в коридор и потрясла головой.

Надо же, такой симпатичный мальчик,необыкновенно хорош внешне, был со мной откровенен, но почему тогда возниклостойкое желание вымыть руки после общения с ним?

– Сюда, быстрей, – поволокла меня засобой Сара.

Я, спотыкаясь о какие-то змеящиеся повсюдушнуры и о разбросанные тут и там железки, скакала за администратором. НаконецСара толкнула неприметную дверь, и мы оказались в небольшом, но битком набитомзале.

– Ну вот! – воскликнула Сара. –Я так и знала! Во народ! Ведь повесила на кресло объяву: «Зарезервировано». Таксняли и сели! Теперь не согнать! Ну и куда мне вас теперь усадить?

– Не беспокойтесь, я могу постоять.

– Нет, нет, сейчас мы что-нибудьпридумаем.

– Вон там, в самом первом ряду, мужчина расположился,видите, – обрадовалась я, – такой, уже в возрасте! Около него справаи слева два пустых кресла, и никаких бумажек на них нет! Хотя, может, он их длясвоих занял, давайте спросим?

– Это Дымов!

– Кто?

– Павел Дымов, музыкальный критик.

– И что?

– Первый ряд от общей публики отгорожен,это VIP-места, для артистов и их знакомых.

– А мне туда нельзя? Я же с Майей пришла!

И вообще, я ее продюсер.

– Что вы, что вы, – заулыбаласьСара, – вам можно все! Но только, боюсь, вы меня не поняли.

Это же Дымов!

– Неужели я похожа на идиотку, –рассердилась я, – великолепно просекла, что это критик Павел Дымов. Почемубы мне около него не устроиться?

– Не знаю, – растерянно ответилаСара, – никто с ним рядом никогда не садится!

– Это запрещено?

– С какой стати? Нет, конечно.

– Значит, я пойду?

– Идите, – прошептала администратор.

Пожав плечами, я направилась к пустым креслам.По дороге меня внезапно осенило. Небось этот Павел никогда не моется и пахнет,как перезревший сыр бри, поэтому люди и шарахаются от него. Ладно, если амбрестанет совсем уж невыносимым, встану и уйду.

Я плюхнулась возле Дымова и принюхалась.

Нос не ощутил ничего неприятного: легкий запахмужского одеколона и новой кожи. На критике был пиджак из лайки. Страшнообрадовавшись, я сказала:

– Здравствуйте, меня зовут ВиолаТараканова.

Я пишу детективные романы под псевдонимомАрина Виолова.

Не успела я завершить фразу, как сама жеудивилась: ну с какой стати полезла знакомиться с критиком? Поняла, что отмужика не пахнет дрянью, и обрадовалась до потери ума!

Дымов повернул голову. Его маленькие, черные,очень злые глазки, похожие на изюминки, глубоко вдавленные в желтую, пористуюбулочку, смотрели на меня с легким презрением. Я поежилась, последний разподобным взглядом меня мерила Ася Арнольдовна, бывшая класснаяруководительница. В свое время Ася Арнольдовна на дух не переваривала ученицуТараканову. Преподавательницу можно было понять! У Виолы не было ни отца, ниматери, а ее мачеха Раиса никогда не приносила училке подарки. Однажды АсяАрнольдовна прямо заявила:

– Ты одна не поздравила меня с Днемучителя.

Я обвела глазами башню из коробок сшоколадными конфетами и робко проблеяла:

– Простите, у тети Раи очень маленькаязарплата, она улицы подметает.

Ася Арнольдовна поджала губы.

– И зачем тебе десятилетку заканчивать?Ступай после восьмого класса в ПТУ.

Раиса, узнав о моем разговоре с училкой, мигомсмоталась в школу, вернулась красная, как из парилки, и рявкнула:

– Я объяснила этой жопе, что к чему!

После той беседы Ася Арнольдовна стала безконца повторять:

– Ох, Тараканова, ты плохо кончишь!Сопьешься или под забором умрешь.

Она бы с огромной радостью наставила мнедвоек, но, как назло, я училась просто замечательно, и Асе Арнольдовнеоставалось лишь злиться.