Пока еще.

Лура прыгнула вперед, встав между мной и квигом, и крикнула:

— Я ударю ему в глаз.

А дядя Пресс, казалось, совсем забыл о надвигающейся опасности. Он повернулся ко мне и сказал:

— Держу пари, это были интересные деньки для тебя.

Он что, шутит? На нас вот-вот нападет злобная зверюга с трехдюймовыми клыками, жаждущая человеческой плоти, а он тут разводит светские беседы! Может, будучи уверенным что у нас нет шансов выстоять против чудовища, он решил провести оставшиеся мгновения жизни мирно и безмятежно?

У меня осталась одна штучка из того, что вы прислали мне, и сейчас было самое время пустить ее в ход. Надо признать, что я и не надеялся, что вам удастся раздобыть ее. Я знал, что достать лазерную указку, или швейцарский армейский нож, или наручные электронные часы будет несложно, а вот найти эту штуковину не так просто. И когда я увидел ее в рюкзаке, то пришел в восторг. Если честно — я надеялся, что мне не придется использовать ее. Но вот я здесь, она у меня в кармане, и это наш единственный шанс. Спасибо, ребята.

Квиг заметил нас. Или учуял. Без разницы, поскольку теперь он начал кружить вокруг нас, готовясь к атаке. Его страшные желтые глаза внимательно следили за нами. Он выбирал подходящий момент, чтобы прыгнуть. Мы сбились в кучку. Я взглянул на трибуны и увидел тысячи глаз, устремленных на нас. Зрители хотят увидеть спектакль и ждут на этот раз захватывающего зрелища, поскольку для квига приготовлены целых четыре лакомых кусочка.

Лура сказала:

— Когда он нападет, держись за мной.

— Нет, — ответил я как можно более уверенно.

Лура удивленно взглянула на меня и снова сосредоточилась на звере.

— Не будь дураком, Пендрагон, — сказала она. — Оружие есть только у меня.

Я не успел никому объяснить, в чем состоял мой план, потому что квиг присел на задние лапы, зарычал и помчался к нам. Лура побежала было ему навстречу, но я схватил ее за ремень и подтащил назад.

— Пендрагон! — заорала она.

Но я не отпускал ее. Я крепко держал ее одной рукой, а другой доставал из кармана мой последний фокус — собачий свисток. Я приложил его к губами и изо всех сил дунул. Квиг в тот же миг споткнулся, притормозил и закричал от боли так же, как тот квиг в горах, когда мы с дядей Прессом удирали от него на санях. Но, наверное, современный свисток издает гораздо более резкие звуки, потому что квиг тут же рухнул на колени и так громко зарычал, что у меня чуть голова не лопнула. Но я не собирался давать ему послабления. Как только мои легкие опустели, я снова набрал полную грудь воздуха и стал дуть еще сильнее.

Квиг взвыл от боли. Я оглядел стадион — все смотрели на нас, раскрыв от изумления рты. То есть все, кроме Маллоса. Он просто склонил голову набок, словно разворачивающиеся события для него были не более, чем оригинальный сюрприз.

— Что происходит? — крикнул Алдер.

Лура тоже стояла потрясенная. Только дядя Пресс не был удивлен. Он просто сказал мне вполголоса:

— Решил подпустить поближе?

Он всю дорогу знал, что у меня есть свисток! Но как он догадался? Может, он не видел, что я выронил тот свисток, который он дал мне в горах? Вот почему он был так спокоен — он знал, что я воспользуюсь свистком, чтобы остановить квига. Мой дядя Пресс просто класс! И я был очень рад, что он снова в игре, потому что я не представлял, что делать дальше. Зато это знал дядя Пресс! Он решил воспользоваться единственным открытым для нас выходом — загоном, в котором держали квигов. Другого пути у нас все равно не было, поэтому мы побежали к двери.

Толпа наблюдала за нами в оцепенении. Первой опомнилась, как ни странно, Каган. Она вскочила с трона, размахивая индюшачьей ножкой и крича:

— Остановить их!

Кто-то с трибуны Милаго возбужденно крикнул:

— Бегите!

Остальные Милаго последовали его примеру и стали поддерживать нас. Они словно внезапно впали в безумную лихорадку футбольных фанатов и болели за нас так, будто мы мчались с мячом к воротам соперника. Это было самое яркое проявление живых чувств, которое я видел у этих людей с момента моего появления здесь. Может быть, наш побег — это первый случай, когда их сторона имела шанс выиграть. Казалось, каждый Милаго, стоявший на трибуне, был душою с нами и бежал через поле к своей свободе.

Но то, что ждало нас впереди, было ничуть не менее опасно, чем то, от чего мы убегали. Пока мы бежали, я продолжал дуть в свисток, и квиг все так же корчился от боли. Вдруг кто-то схватил меня за плечо и резко остановил. Это был дядя Пресс. И хорошо, что он сделал это — сделай я еще один шаг вперед, и я бы попал под копье, брошенное одним из рыцарей с верхней трибуны. Копье просвистело в полуметре от меня и воткнулось в землю точно в то место, куда я направлялся. Я так сосредоточился на квиге, что совсем забыл, что на стадионе полно Бедуванских рыцарей. Взглянув наверх, я увидел, что все они сейчас бегут по ступенькам к нам. И что еще хуже, многие из них уже отцепили свои копья, и они сейчас смертельным дождем сыпались на нас сверху.

— Смотри вверх и продолжай бежать, — скомандовал дядя Пресс.

Ему еще хватило присутствия духа, чтобы по пути прихватить то копье, которое не попало в меня. Лура тоже прихватила одно. Я не стал брать ничего. Этот маленький металлический свисток был оружием, ничуть не менее мощным, чем копья, и на этот раз я не собирался выпустить его из рук, как в тот раз, на санях. Я оставил острое оружие тем, кто умеет с ним обращаться.

Вот так, под безумные крики Милаго мы пробежали по всему полю к темному тоннелю. Перед тем, как нырнуть в него, я оглянулся на королевскую ложу и Маллоса. То, что я увидел, мне совсем не понравилось. Я ожидал, что Маллос, свесившись с перил, будет выкрикивать команды рыцарям. Но вместо этого я увидел, что он стоит рядом с троном, сложив руки на груди, совершенно спокойный. Я мог бы поклясться, что видел у него на лице хитрую улыбку. Может быть, я преувеличиваю, но мне показалось, что он нисколько не удивлен тому, что происходит. Нет, он словно даже радуется! Мог ли он ожидать такого поворота событий? Или все идет так, как он и задумал? Я вспомнил, что он сказал мне во дворце. Посылая нас на верную смерть, он говорил так, словно это еще не последняя битва между нами. Тогда, конечно, возникает вопрос: если эта битва не последняя, то какая же?

Но я не мог слишком долго думать об этом, поскольку мы как раз прыгали из огня да в полымя, и мне надо было внимательно смотреть по сторонам. Я последним вбежал в тоннель, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал у себя за спиной окрик:

— Стоять!

Я оглянулся и увидел в дверях двух Бедуванских рыцарей. Они оба держали копья, готовые метнуть их в меня, а я был слишком близко, чтобы надеяться, что они промажут. Остальные мои спутники уже убежали в глубь загона, так что я остался один на один с рыцарями. Похоже, что после всех моих подвигов кто-нибудь из них проткнет меня своим гарпуном.