– Она могла слышать, но не сказать вам, – продолжила гнуть свою линию Елена Ивановна, но, пожалев страдающего Грибова, добавила: – Хотя бы из вежливости, если никаких других причин у нее не было… Ей никто не звонил?

– Что? – Переход от повествования к вопросам был стремительным, и Бобров заморгал непонимающе.

– Вашей секретарше никто сегодняшним утром не звонил? – повторила вопрос Елена и тяжело вздохнула. – Вы сказали, когда пришли, что звонили ей на мобильный, на домашний. А ей на рабочий телефон сегодня никто не звонил?

– Звонили! Многие звонили, но все больше по делам.

– Все больше по делам, – подхватила тут же она. – А без дела кто звонил?

– Да никто. У нее же никого не было, – подергал плечами обескураженный Бобров. – Все звонки, на которые я ответил, были не от частных лиц, а из компаний, фирм… Все, как обычно.

– И все же вы сказали, что «все больше по делам», – снова напомнила Елена, подтащила стул поближе к Боброву, уселась и уставилась ему в переносицу. – Вы не просто так сказали, я уверена. Какой-то звонок или звонки вас обескуражили.

– Почему вы так думаете?

Под ее взглядом Бобров еще больше сжался.

А все его добродушный характер да желание немедленно помочь, подумал он с раздражением. Пришел бы сюда с адвокатом, не сверлила бы его эта милицейская бабища сейчас своими противными пронзительными глазищами. Он-то с бедой да за помощью. А она с претензией будто!

– Поймите, Николай Алексеевич, – вдруг подобрела Елена и даже за руку его взяла, поняла словно что-то, – я не пытаюсь на вас давить, вовсе нет! Просто вы могли что-то упустить, сами того не осознавая. Мы, конечно же, узнаем, кто и когда звонил, и даже узнаем, зачем! Но на все уйдет масса времени. Пока получим разрешение прокурора, пока отправим официальный запрос в телекоммуникационные сети, пока ответ от них придет, пока обзвоним всех абонентов… Представляете, сколько уйдет времени! Неделя минимум! А у нас его просто нет – времени этого. Если Виктория в беде, то сейчас каждая минута дорога. Вы понимаете, о чем я?

– Да! Да, вы молодец! – неожиданно похвалил ее Бобров, все поняв. – Я сейчас подумаю!

Думал он бесконечно долго. Грибов едва снова не стал хватать его за галстук, чтобы память освежить. Отсутствие сил остановило. Подняться он не мог! Ноги просто отнялись, и во всем теле ощущалась такая немочь, что хоть под стол вались.

А Ленка…

Ленка молодец! И все ее наезды на Викторию вполне оправданны. Это ему неожиданная симпатия глаза застила. Она-то сторонним трезвым взглядом видит дальше и глубже. Может, и сейчас что разглядит.

– Знаете, один звонок такой был, вспомнил! – хлопнул себя по лбу Бобров и неожиданно улыбнулся, снова про себя похвалив въедливую милицейскую бабу. – А вы молодец! Умеете отделить зерна от… Ну это неважно. Позвонила дама, представилась референтом фирмы, которая совершенно никакого отношения к нашим делам не имеет. Спросил, с кем имею честь, назвалась Тамарой.

– Название фирмы быстро! Толя, записывай, – скомандовала Елена, тут же глянула на его неуверенные движения, когда тот полез за карандашом, и переадресовала приказ Фомину: – Леня, записывай. Так что хотела эта Тамара? Вспомните все, любая мелочь может оказаться важной и, главное, своевременной.

– Спросила Викторию после того, как представилась, – начал вспоминать Бобров. – Я сказал, что ее нет. Она удивилась.

– С чего вы взяли?

– Она пробормотала: странно.

– Очень хорошо! – Елена аж руку его затрясла. – Дальше! Что было дальше? Энергичнее, Николай Алексеевич, энергичнее!

– А ничего больше не было. Попросила передать, чтобы Виктория срочно позвонила ей, как явится на работу. И еще раз повторила, перед тем как положить трубку, срочно.

– Телефон оставила?

– Нет. Думаю, Вика знала, как с ней связаться.

– Леня, бегом за справочником в приемную. А еще лучше прямо оттуда позвони, выуди эту Тамару и вытряси из нее все.

– В смысле? – Фомин уже был на пороге.

– Почему ей показалось странным отсутствие Виктории на рабочем месте, чего непонятного-то? – прикрикнула она на Фомина. – И что за срочность такая? Почему Виктория ей вдруг срочно понадобилась?

– А как мне ей представиться? Обыграть или…

– Некогда тут обыгрывать, Фомин. Говори правду. Быстрее узнать нужно, быстрее! Чует мое сердце, что…

– Замолчи! – заорал вдруг не своим голосом Грибов, будто от сна очнувшись. – Аля, ничего не говори, ради бога. Ты ведь как брякнешь, так…

– Ладно, молчу, – ворчливо отозвалась Елена, выпуская руку Боброва из своей, тот ведь так и сидел послушно, пока она его пальцы своими мяла. – А вы, Николай Алексеевич, ступайте на работу и ждите.

– Чего? – Он тут же встал и снова начал поправлять узел галстука. – Чего ждать?

– Известий, я не знаю… Или возможного возвращения Виктории. – Елена кивком указала ему на дверь. – Ступайте, если нам что-то станет известно, мы вам позвоним.

Он ушел, плотно прикрыв дверь, и Елена тут же принялась названивать куда-то. Но как понял Грибов по обрывочным ее указаниям, она занималась не исчезновением Виктории, а по каким-то давнишним делам звонила экспертам, потом справлялась о результатах вскрытия убитого Сизых, затем своему Сашке еще начала названивать.

А он сидел, смотрел на мокрое окно, легонько постукивал себя по коленкам и ждал возвращения Фомина.

Что за Тамара? Какая Тамара? Почему она вдруг встревожилась отсутствием Виктории? Есть тут какая-то связь или нет?

– Знаешь, Толя, мне очень не нравится ее исчезновение, – обронила Елена, положив телефонную трубку на аппарат. Будто и не сюсюкала пару минут назад с мужем, позабыв обо всем.

– А кому нравится-то? С ней ведь могло что угодно… – начал он, но она его перебила:

– Мне ее исчезновение не потому не нравится, что беда с Викторией могла приключиться. А потому, что она может быть замешанной во всех этих преступлениях. Ты глазами-то на меня не ворочай, дорогой! – прикрикнула она, стукнув кулаком по столу. – Симпатии твои у тебя никто отбирать не собирается, а вот дело запросто могу забрать.

– Ты чего?!

– Если не успокоишься и не возьмешь себя в руки, то не допущу, так и знай. – Елена прошлась по кабинету от двери к окну и обратно. – Посуди сам… Ее муж шесть раз за минувший год увольнялся из разных фирм. Причем либо сразу после его увольнения, либо до того, либо в процессе его увольнения на кассиров этих фирм совершаются нападения. В управлении до сих пор это дело с мертвой точки не сдвинулось. Я была на совещании, там и слышала доклад по этим нападениям.

– Что? Их прямо шесть и было, нападений этих? – Грибов отвернулся от нее. – За минувший год раз пятнадцать на кассиров нападали. Я читал сводки и в плане-перехвате принимал участие.