– Пап, – Аня посмотрела на отца, – что это?

– Это, дочка, мое наследство, которое я получил от деда. Я не взял отсюда ни монеты. Более того, я приумножил его. Но не ради жадности, стяжательства или любви к роскоши. Я делал это ради семьи. Ради того, чтобы она чувствовала себя в безопасности, а при необходимости обратила это золото в дело. Нужное, полезное, способное не только прокормить, но и послужить началом, материальной основой рода. Вас трое, – Алексей Владимирович посмотрел на детей, – и, по сути, вы все начинаете заново. Разделенное поровну наследство – это ваш старт, ваш первый капитал, который необходимо не только сохранить, но и приумножить, передав, в свою очередь, вашим детям ШАНС.

Алексей Владимирович объяснял, что все делится поровну между детьми, он что-то говорил о даче и квартире, но Аня уже его не слушала. Это золото, как свидетель непростой, таинственной истории их семейства, вдруг наполнило ее гордостью. Нет, не потому, что они, оказывается, были обладателями несметного богатства, а потому, что они владели тайной, которую умели хранить и передавать по наследству. «Хранить тайну – хранить слово и верность семье, думать о ней – не может ли это быть смыслом жизни?» Аня посмотрела на отца. Его впалые щеки покрылись темным румянцем, дышал он тяжело, и Аня отчетливо поняла, что глава семьи, патриарх, уходит из жизни, передавая им, детям, умение охранять семейную тайну…

– Да, удивительная история! – Олег покачал головой.

– Я тебе не рассказывала не потому, что хотела утаить, – поспешно пояснила Аня, – а потому, что никогда всерьез не рассчитывала на эти деньги. Они должны были перейти в руки моих детей. Я же хотела – так меня научил отец – достичь всего сама.

– Понимаю, – кивнул Олег. – Я тоже всегда так стремился поступать.

– Сомов, кстати, где я нахожусь?

– Я предвидел этот вопрос и, учитывая непростую ситуацию, в которой вы оказались, захватил вот это, – с этими словами Олег вытащил из кармана красочный буклет. – это, так сказать, будет подтверждением моих слов. Вы находитесь на территории моего коневодческого хозяйства. Хозяйство – это звучит, конечно, громко. Точнее это было бы назвать конноспортивным клубом. У нас здесь конюшня, загоны для выпаса, учебный ипподром, лечебница и кое-что еще, необходимое для правильного содержания лошадей. Здесь могут заниматься конным спортом и взрослые, и дети, сюда привозят лошадей для обучения, здесь содержатся лошади дорогих пород, владельцы которых доверили нам уход и содержание. В этом буклете есть фотографии, и все очень подробно написано. Это на тот случай, если вы не поверите мне на слово.

Аня внимательно изучала буклет – все соответствовало: и здания на фотографии, и перечисленные услуги, и даже номер лицензии – копия лицензии висела в рамочке в комнате, где находилась Аня. И она запомнила его очень хорошо. «Вот что значит напуганная женщина – в обычной жизни три цифры какого-нибудь кода запомнить не могу, а тут…» Она закрыла буклет и улыбнулась:

– Да, Сомов, ты меня не перестаешь удивлять, как, впрочем, и вся моя жизнь. Скажи, это все твое?

– Да, – просто сказал Олег. – Уже мое. Еще месяц назад у меня был компаньон, но он вышел из дела, мы расстались друзьями. Он теперь занимается совсем другим, а я… я получаю удовольствие от того, что единственный тут хозяин. Хотя, конечно, тяжеловато бывает.

– Нет, Сомов, меня удивляет не то, что ты в состоянии «рулить» таким сложным хозяйством. Меня удивляет, что ты занялся лошадьми! Ты выпускник математического вуза, подающий надежды инженер, внезапно изменивший математике с кафельными изразцами, стал заниматься лошадьми? Как случаются такие метаморфозы?!

Олег покраснел, секунду помолчал, потом, откашлявшись в кулак, осторожно произнес:

– Анна, прошу вас… Иногда мне кажется, что вы знаете обо мне больше, чем сам я знаю о себе. И это меня очень смущает. Вы рассказываете обо мне то, чего со мной никогда не происходило. Рассказываете с такой уверенностью, что ставите меня в тупик… и в неловкое положение. Я, отлично знающий, что никаким ремонтом никогда не занимался, не могу спорить с вами, женщиной, которая находится на грани нервного истощения. Кстати, это мнение врача, которого я пригласил к вам в первый день. Но, поймите, я и соглашаться с вами не могу…

– То есть ты хочешь сказать, что я сумасшедшая! – Аня всплеснула руками. – Я все придумываю? Хочешь, я тебе докажу, что я про тебя знаю гораздо больше, чем все остальные?

– Как вы это докажете?

– У тебя внизу живота родимое пятно в виде ровного круга.

Олег неожиданно покраснел, потом воскликнул:

– Вы – медсестра, которая ассистировала анестезиологу, когда мне удаляли грыжу. В прошлом году! Да, мне казалось, что ваше лицо мне знакомо! Вы отдаленно мне кого-то напоминаете, но я не могу вспомнить кого! Я угадал? Из посторонних женщин только вы можете быть в курсе моих родимых пятен.

Аня посмотрела на Олега как на душевнобольного:

– Сомов, закрыли тему. Вернемся к моим проблемам.

– То есть вы не медсестра анестезиолога?

Аня почувствовала, как ее начинает душить хохот. «Только истеричного смеха не хватает. А так уже было все», – подумала она и усилием воли взяла себя в руки.

– Нет, я не медсестра.

– Да? – Олег не очень расстроился. – Значит, я ошибся. Скажите, вас может кто-то искать?

– Меня? Муж. Может быть. А что?

– Я хотел бы предложить вам пожить здесь, у нас. Природа, животные, отдельная квартира – простите, весь дом не можем предоставить, а вот этот второй этаж – к вашим услугам. Здесь есть даже кухня, полностью оснащенная техникой. Вы поживете, придете в себя, а потом решите, что будете делать дальше. Во всяком случае, здесь вы будете под защитой. Моей. Я вам обещаю. – Олег немного смутился от пафоса последних слов.

– Хорошая идея, но как-то вот так, сразу, я не могу ответить. Так все запутано… – Аня посмотрела на не узнающего ее Сомова.

– Соглашайтесь. Маме можно сообщить, где вы.

– Думаю, не стоит, – помедлив, произнесла Аня. Она на секунду представила, как Сомов сообщает Варваре Сергеевне, что Аня сбежала к нему. «Нет, этого только не хватало! Столько лет прошло, а мама и слышать о нем не может! Максим?.. Нет, Максим маме ничего не скажет!» Аня про себя злорадно усмехнулась, представляя, как Максим мчится к маме узнать, куда подевалась дочь. Та самая дочь, которая, по словам того же Максима, уехала лечиться в Китай методами народной китайской медицины.

– Маме мой муж сказал, что я уехала в Китай. Следовательно, он побоится приехать к ней. Мама, надо полагать, сообщила братьям, что я в Китае. Нет, муж не будет поднимать панику. Он может тихо искать меня. Но только не через родственников.

– Отлично, – Олег потер руки, – отлично, – повторил он, заметив удивленный взгляд Ани. – оставайтесь у нас, пока не вернутся ваши братья, а маме вашей мы передадим открыточку, якобы привезенную с оказией из Китая. Узнаем, как у нее дела. А вы здесь будете в безопасности, на свежем воздухе восстанавливать силы. Не беспокойтесь – никакой платы за проживание и прочее. Я вполне могу помочь женщине, которая попала в такую переделку. Более того, если вам нужны деньги – обращайтесь. Кстати, кто вы по образованию?