– Но ведь у тебя же есть Аристолох? Он верен тебе и, если потребуется, пожертвует ради тебя всем, даже своей жизнью! – возразил Селевку Саня.

– Да, старина Аристолох! Его я знаю с самого детства. Он смелый и преданный друг, но не полководец. А мне до зарезу нужен хороший генерал, который поведет мою армию в бой и одержит победу. Видишь, я с тобой честен до конца! – воскликнул молодой правитель, взмахнув рукой.

– Ты меня явно переоцениваешь, – усмехнулся Громов, посмотрев на своего собеседника.

– Может быть и так, но моя интуиция говорит о другом. Ведь ты не проиграл ни одного сражения. Кстати, в одном из них я участвовал лично и смог убедиться, на что ты способен как полководец. Поэтому не сопротивляйся, принимай мои подарки и неси дальше свою тяжелую службу. Это мой приказ, господин главный стратег! – ухмыльнулся в ответ Селевк.

– Как скажешь, командир! – вспомнил Саня любимую присказку Деметрия.

* * *

После вступления Селевка в столицу и последовавших за тем праздничных гуляний на Саню навалилась повседневная суета. Главный царский стратег, конечно, звучит круто, но эта должность налагает на ее носителя целый ворох обязанностей. Тем более, в том бардаке, что царил в стране после победы Селевка в гражданской войне. Конечно, Громов уже имел небольшой опыт в решении подобных задач, но тут масштабы проблем были гораздо больше.

С организацией армии надо было что-то делать. Там царил полный хаос. Царская армия не имела четкой и отлаженной структуры. Были, конечно, постоянные воинские контингенты вроде серебряных щитов и фалангитов, но и их численность была не постоянной и не совсем понятной. Остальные виды войск были представлены в основном наемниками и имели весьма пестрый национальный состав. Селевкидская армия вроде бы и была постоянной и профессиональной, но большое разнообразие видов войск и неоднородный этнический состав делали ее неповоротливой и малопригодной для серьезных боевых действий. Самой боеспособной частью армии считалась фаланга, но Саня уже видел, как она неповоротлива в бою и уязвима с флангов. Деметрий, получивший чин стратега и ставший теперь заместителем Громова, подтвердил мысли Сани о том, что фаланга морально устарела.

– Я видел, как римляне разбили македонскую фалангу без особых усилий. Их легионы быстро маневрируют на поле боя, чего не скажешь о фаланге. Она неповоротлива, как еж, застрявший в грязи, – рассказывал Деметрий.

Короче, судьба фаланги была решена. Этот род войск был объявлен устаревшим и совершенно ненужным в армии Селевкидов. Вместо него Саня планировал набрать еще несколько полков арбалетчиков. Фалангитов, привыкших к дисциплине и строю, довольно легко и быстро можно было научить стрелять из арбалетов. К тому же воины новых полков должны были получать неплохую плату за свою службу. Правда, Громов решил ввести для воинов царской армии еще и пятнадцатилетний срок службы, чтобы эта армия стала действительно профессиональной и постоянной.

Воин теперь заключал контракт с царем сроком на пятнадцать лет. В течение всего срока службы он не имел права уходить из армии. Зато всем солдатам, служащим в армии, предоставлялись различные льготы, типа оплачиваемого отпуска, экипировки за счет царя, пенсии и освобождения от налогов после увольнения из армии. Кроме того, в зависимости от должности и срока выслуги воинам должна была начисляться разная плата за службу. Если солдат во время службы получал увечье и не мог больше продолжать службу, то ему была обещана пенсия по инвалидности.

Поэтому, когда было объявлено о формировании новых полков, сразу появилось много желающих вступить в их ряды. Тут предпочтение отдавалось бывшим царским фалангитам и профессиональным воинам из эллинов. Традиционно считалось, что потомки греко-македонских завоевателей более благонадежны и дисциплинированны, чем представители восточных народов.

Эти новые отряды Саня назвал линейными полками и решил создавать их по типу римских легионов, чтобы они могли выполнять различные боевые задачи и действовать как в составе армии, так и в отрыве от нее. За основу была взята структура стрелкового полка, который участвовал в битве при Рами и показал там отличные результаты. Больше половины убитых врагов в том сражении пришлось на долю арбалетчиков.

Итак, линейный полк царской армии теперь включал: одну тысячу копейщиков, три тысячи арбалетчиков, пять сотен катафрактов и пять сотен конных лучников. При этом вся пехота и конные лучники были облачены в кольчуги, а катафракты – в прочную пластинчатую броню. Сержанты и офицеры щеголяли в железных кирасах с короткими кольчужными рукавами и юбкой. Все воины должны быть одеты в стандартную зеленую одежду. Их щиты тоже должны были иметь зеленое поле. На одежде и щитах бойцы должны были носить белые, а на шлемах зеленые шевроны, обозначавшие их звание. Чтобы войска выглядели как серьезная армия, а не стадо пестрых обезьян.

Командный состав для вновь формируемых подразделений был набран из уже существующего стрелкового полка ветеранов битвы при Рами. Каждый новый полк имел в своем составе еще и одну инженерную роту, оснащенную различными инструментами для ремонта снаряжения и проведения полевых и осадных работ.

Кроме того, линейный полк имел свою артиллерию. Каждой роте была придана одна карабаллиста. Эта незамысловатая артиллерийская установка представляла собой небольшую баллисту[59], установленную на подвижной турели на четырехколесную повозку, которую тащили две лошади. Эта конструкция была чем-то похожа на знаменитую тачанку времен гражданской войны в России. Только вместо пулемета на повозке стояла баллиста. Данная машина могла метнуть короткое металлическое копье на пять сотен шагов. Экипаж карабаллисты составляли два человека: стрелок и возница.

Саня вспомнил, что именно такие аппараты и поступят на вооружение римской армии лет так через двести или триста. Сейчас, правда, о таком вооружении никто и понятия не имел (хотя различные метательные машины и применялись, но никто еще не догадался размещать их на повозках), но Никомед, который был назначен замом Сани по инженерной части и получил чин стратега-инженера, обещал, что с постройкой таких боевых машин проблем не будет.

Хорошо, что с деньгами у царя было все в порядке (благодаря везиру Гермию, Антипатр не смог сильно опустошить царскую казну). Поэтому он вполне мог финансировать все эксперименты Громова.

Правда, сначала пришлось сильно поспорить. Селевку было жалко рушить устоявшуюся систему. Фаланга ему нравилась из чисто эстетических соображений (уж очень красиво она смотрелась в бою), и он хотел ее сохранить. Торг был долгий и горячий. Наконец, Александр пригрозил, что сложит с себя обязанности главного стратега и рванет куда-нибудь на Крит или в Карфаген.

– А вы тут сами как-нибудь выживайте!

Этот довод стал решающим, и царь со вздохом согласился на реформу армии, попросив, правда, сохранить его любимые серебряные щиты и агему. Тут Саня, чтобы уж совсем не обижать монарха, пошел на уступки.