– Спасибо, Майк.

– Не расклеивайся, – он отстранился.

В карих глазах поселились тепло и поддержка. Глядя в них, я верила в его слова.

Майкл оставил меня в ванной, позволяя привести себя в порядок. Дверь на всякий случай не закрывала, но, к счастью, помощь не понадобилась. Я быстро приняла душ, закуталась в банный халат и вышла в комнату.

А вот здесь ожидала засада в лице разъярённого отца и немного пришибленного мистера Берга. Я сразу юркнула за спину стоящего в центре комнаты Майкла.

– Спаси.

– Прости, их слишком много, – хмыкнул он.

– Предатель, – ткнула его пальцем в рёбра.

– Натали, надо пройти осмотр врача, – отец и не скрывал своего раздражения.

– Мне же не обязательно возвращаться в палату, мистер Берг? – взмолилась, выглядывая из-за спины Майкла.

– Кризис миновал, – демократично подтвердил Док и виновато развёл руками в ответ на недовольство моего отца.

– Мы подождём снаружи, – отец так посмотрел на Майкла, что мне стало стыдно перед другом за подставу.

Отец вышел. Майк ободряюще заглянул мне в глаза и последовал за ним. Мистер Берг попросил меня сесть на кровать. Провёл беглый осмотр ранения. Попросил зайти за витаминами и сдать анализы. Как только он вышел, в комнату вернулся отец.

– Я погорячился, – нехотя признал он, мельком оглядев мою комнату. – Ты хорошо обжилась.

– Пришлось, – пожала плечами, наблюдая за тем, как он медленно подходит к письменному столу, чтобы присесть на стул.

– Демон что-нибудь говорил?

– Асмодей хотел забрать меня. Считает, что мне могут угрожать архангелы.

– Мы рассматривали эту возможность.

– Потому ты передал мне нож через мистера Эшфорда?

– Да, – отец прочистил горло.

Кажется, ему не нравилось, что пришлось привлекать кого-то третьего.

– Нож спас мне жизнь, – произнесла и поняла, что только для отца.

Чтобы он хоть немного успокоился, ведь видела, насколько он встревожен нападением. Я могу заявлять что угодно, но вряд ли смогу не любить его, не переживать. Это чувство слишком глубоко в душе, чтобы суметь от него избавиться.

– Я… – он махнул рукой и поднялся со стула. – Не буду тебя утомлять. Отдыхай. Если что понадобится – звони.

– Спасибо.

Отец быстрым шагом пересёк комнату, но вдруг остановился в дверях.

– Натали, может ты не будешь… ну… встречаться с мальчиками?

– Понимаешь, папа, в академии нет девочек, чтобы встречаться с ними. Выбор невелик.

– Натали! – в момент вспыхнул он, а потом гулко рассмеялся. Махнул рукой и вышел из комнаты.

Прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. И чётко ощутила перемещение источника энергии. Майкл вошёл в мою комнату. Свободно прошёл к кровати и плюхнулся на неё.

– Что тебе сказал отец? – открыла глаза и посмотрела на друга.

– Что оторвёт мне яйца, если попытаюсь залезть тебе в трусы.

– Так и сказал? – совсем некрасиво вытаращилась на ухмыляющегося Майкла.

Отец, конечно, бывал резок. Но не думала, что он попытается влезть и в мою личную жизнь. Точнее, вообще не представляла, как будет проходить этот этап моего взросления.

– Нет, он выразился намного жёстче, – развёл он руками, белозубо улыбнувшись.

Мы с Майклом переглянулись и громко расхохотались.

На следующий день проснулась разбитой и невыспавшейся. Несмотря на больничный, отправилась в академию. Пропуски чреваты плохими оценками, а этого никак нельзя допускать. Однако, я явно переоценила свои силы. К середине дня еле волочила ноги, а к вечеру была близка к обмороку. И это меня с боем не допустили к тренировке. Конечно потеря крови объясняла слабость, но не до такой же степени.

Ты потеряла много энергии на нейтрализацию яда. А потом и красные бинты забрали остатки, – с тяжёлым вздохом пояснила Лилит.

Ладонь непроизвольно потянулась к печати. Я одёрнула себя. Энергия не то, о чём стоит беспокоиться.

Только ситуация не менялась день ото дня. Я быстро уставала, ощущала постоянную слабость и головные боли, из-за чего не могла полноценно тренироваться. Пришлось забросить пробежки. Вроде бы привыкала, но лучше от этого не становилось.

В таком унылом настроении прошла неделя. В субботу я благополучно забила на завтрак и планировала пропустить обед. Лежала на полу, слушала музыку и предавалась унынию.

– Привет, Нат! – Мия стабильно набирала меня в выходные, особенно если не удавалось созвониться в будни.

– Привет, – тоскливо протянула я, глядя в потолок.

Ещё немного и срастусь с этим ковром.

– Что с голосом? И, о боже, что за завывания ты слушаешь?

– Нет настроения, – пробормотала, не посчитав нужным пояснять выбор музыки.

– Так сходи за настроением. У тебя в распоряжении полная академия красавцев.

– Забыла, какие обо мне ходят слухи? Мне смотреть то на парней нельзя.

– Слухи? – фыркнула. – Они всегда тебя окружали. Нашла из-за чего переживать.

– Парни всё равно не помогут. Мне не хватит на них сил.

– Энергия? – притихшим голосом спросила Мия.

Она не совсем понимала мою зависимость от энергетического уровня, но искренне пыталась вникнуть.

– Знаешь, что самое обидное?! – в сердцах воскликнула я. – Когда демон напал, я впервые ощутила чужую энергию. И теперь постоянно чувствую других. Уровень любого стража, даже новичка, намного превышает мой. Кажется, я близка по энергетическому уровню к обычному человеку.

– Натали, успокойся. Ты же никогда не плачешь.

– Просто раньше моя жизнь была идеальна, а сейчас полнейшее дерьмо.

– Зато это жизнь! – крик Мии заставил меня замереть, стиснув смартфон в ладони. – Как ты не понимаешь? Ты могла умереть, Натали! Демон мог убить тебя. Но ты жива.

Иногда я забываю насколько умна и проницательна моя лучшая подруга. Мия предпочитает поддерживать образ легкомысленной блондинки, но лишь близкие знают, что вечера она любит проводить за формулами по высшей математике.

– Ты права. Прости. Я расклеилась.

Замолчала, зажмурила глаза, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Я бы хотела поговорить по душам, излить весь тот поток эмоций, что испытываю. Она права, я не плачу и предпочитаю уменьшать уровень своих проблем и переживать их в себе. Но иногда так хочется выговориться. А Мия именно тот человек, который выслушает, поддержит советом или шуткой. Но было бы глупо откровенничать, понимая, что телефонный разговоры могут прослушиваться. Я и так сорвалась, и рассказала о пробившейся во мне чувствительности к энергии.