только мы с пацанами в тренде!

Я бунтарь,

В жопу мне фонарь,

Опасный ублюдок –

Трамвай мне в желудок…

Дюндель замечал, что Харальдюф и другие продюсеры одобрительно кивали в такт его речитативу – и это придавало уверенности. Когда выступление было окончено, к елдыринцам подошёл ассистент маэстро и пригласил их в ложу. «Вы произвели настоящий фурор, – заметил он, таинственно улыбаясь. – Такого отупляющего рэпа здесь давно не слышали».

Ребят повели туда, где находились места для членов жюри. Оказавшись напротив, Дюндель рассматривал их обрюзгшие лица и презрительные глаза. Те, в свою очередь, пялились на него, как на занятную зверушку.

– Весьма недурственно, – произнёс Харальдюф. – Тебя, насколько я помню, нашли в «Золотой клетке»?

Дюндель поспешно подтвердил, что именно там его и «нашли». Это была довольно странная формулировка, но стоило ли обращать внимание на такие мелочи?

– Ты, по-моему, был тогда один… – продолжал маэстро, поглядывая на второго елдыринца. – Что это за парень вместе с тобой?

– Это кореш мой, Антоха, – объяснил Дюндель. – Нам обоим просто жить негде – вот я и взял его бэк-вокалистом. Думал, может у вас на проекте общагу дают.

– Если я вам не нравлюсь, то могу и уйти, – добавил Антоха.

Члены жюри переглянулись. «Нечасто попадаются такие экспонаты», – пробормотал какой-то господин в жилете с высоким воротником. Ребята, похоже, и вправду были натуры творческие.

Значение слова «общага» дошло до Харальдюфа не сразу. Отпустив ребят, он продолжал прослушивание. Когда объявили результаты, имена елдыринцев оказались в списках победителей. «Мы сделали это, сделали!» – радостно прошептал Дюндель, сжимая кулаки. «Сделали-то сделали, – скептически отозвался Антоха. – А жить нам теперь где?»

Ребятам не оставалось ничего, кроме как снова идти к Харальдюфу. На входе в ложу их грубо оттолкнул охранник. «Чувак, пойми, нам реально надо!» – убеждал его Антоха, но качкоид был непреклонен. К счастью для елдыринцев, их заметил помощник маэстро.

– Чего хотели? – спросил он.

– Мы это… – объяснил Антоха. – Нам жить негде. Может, работа есть?

Смущаясь, ребята вкратце рассказали о том, что приехали в Мундимору искать лучшей жизни и потеряли документы. Подкатив глаза, помощник нехотя подошёл к Харальдюфу и повторил их жалкую просьбу. Выслушав его, маэстро улыбнулся: он просто обожал бесправных гуманоидов.

До начала проекта друзей поселили в самом дешёвом номере гостиницы «Потаскуево». За день им приходилось писать около сотни рэп-текстов соответствующего качества. Кормили ребят неплохо – остатками шведского стола. «Ну, хоть энтузиазм сдавать не приходится», – радовались елдыринцы. Однажды им даже пообещали сделать документы. Как только появилась возможность связаться с родными, Антоха и Дюндель отправили им несколько писем.

Проект носил неординарное название «Стойло замечательных талантов». Участников якобы собрали в специальном «общежитии», где они должны были заниматься творчеством. Попутно их заставляли ссориться между собой – так, чтобы шоу напоминало мыльную оперу. Продюсеры знали: аудитория любит дешёвые скандалы и грязное бельё. Раз в неделю организаторы устраивали концерт, на котором участники показывали свои так называемые успехи. После этого один из них обязательно выбывал. Зрительское голосование, разумеется, было полностью поддельным. Проект шёл на канале Харальдюфа. Он приносил ему немалые деньги и помогал «раскрутить» подопечных. В основном это были дети важных чиновников и элитные эскортницы. Простых парней и девчонок брали туда «на мясо» – так, чтобы было кого выкидывать вначале. Если кто-то хотел задержаться, ему приходилось ездить «на субботники» к Харальдюфу и его друзьям. Подписывая контракт, участники обязывались отработать все деньги, которые вложил в них маэстро.

Антоха выполнял на проекте роль сельского жеребца. По сценарию, он вечно лез в драку, а если противник оказывался сильнее – то неизменно отступал под каким-нибудь тщеславно-трусливым предлогом. Зумбулянин по прозвищу «Моня» был постоянной жертвой его травли. Зачастую Антоха запирался в шкафу вместе с какой-нибудь самкой – и эту тему ещё много дней обсасывали скучающие фанаты. Вокальные данные елдыринца были неимоверно плохи. В конце концов его с треском выгнали из «Стойла». Его напарница была следующей. Некоторое время после «Стойла» Антоху таскали по различным шоу. Он ненавидел всю эту мерзость, но участвовать соглашался: нужны были деньги. Харальдюф использовал его и выбросил, как ненужную вещь – и всё-таки не обманул насчёт документов: сразу после отбора Антохе дали вид на жительство. Выйдя из-под опеки маэстро, елдыринец тут же вспомнил про генерала.

– Валить отсюда нужно, – сказал он Дюнделю, прощаясь. – Хорошо ещё, что документы на другое имя. Соберу денег – домой поеду.

– Подожди, может, вместе свалим, – убеждал его Дюндель. – Мне здесь тоже недолго осталось.

На самом деле он кривил душой: все знали, что после проекта Харальдюф будет его «раскручивать». В конечном итоге так и вышло. Подписывая контракт со студией, наивный Дюндель даже не обратил внимания на формулировку «обязан отработать в течение восьми лет».

«Вот она, удача!» – думал Дюндель, представляя себя звездой межгалактического масштаба. Его жизнь и вправду сильно изменилась: теперь она состояла из долгих, изматывающих репетиций, концертов и вечеринок. Это было время, когда Дюндель чувствовал себя по-настоящему счастливым: он творил, ни в чём не нуждаясь. И не беда, что на жизнь ему давали копейки: нужно ведь с чего-то начинать. В награду за пережитые невзгоды он получил, наконец, то, о чём всегда мечтал: свободу творчества и благодарных фанатов.

Как и Антоха, Дюндель опасался мести генерала. Живя на проекте, он был защищён от внешнего мира толстыми стенами и надёжной охраной. Оказавшись на свободе, елдыринец боялся встречи со старыми знакомыми. Однако вскоре страх улетучился: являясь протеже Харальдюфа, рэпер надеялся на его покровительство. Спустя несколько месяцев Дюндель стал чувствовать себя в городе как дома.

Народная известность пришла довольно скоро. Денег было по-прежнему немного – зато теперь для простого елдыринского парня открылись двери в богемную тусовку. Бармены угощали его почти в каждом заведении; богатые гуманоиды звали к себе за стол, а тринадцатилетние девочки писали страстные фанфики. Иногда из рабочей зоны к нему приезжал Антоха, и вместе они шли развлекаться. Ни с кем из популярных исполнителей подружиться не удалось, зато всегда находились подружки.

Однажды во время весёлого рейда по ночным заведениям произошла неожиданная встреча. Как-то случайно Антоха и Дюндель снова оказались в «Золотой клетке». Оба к этому времени были уже пьяны, и страх перед генералом заметно притупился. Пробившись сквозь толпу гостей, они сели за барную стойку. Дюндель рассматривал знакомые интерьеры, чувствуя светлую грусть: отовсюду веяло теплом воспоминаний о первом успехе. «Золотая клетка» принадлежала одному из друзей Харальдюфа, и бармен тотчас же узнал елдыринцев. Рекой потекли напитки и разговоры; две девушки попросили автограф.