– Отправил его в Андрюшкин автоцентр, – доложил Матвей. – Игорьку позвонил, обрисовал ситуацию, так что если мужик не останется доволен, я готов свое ухо съесть…

Игорек – это зам, поняла Вика. Один из пяти. Уж этот-то не останется за Смирнова в долгу, так что Матвеевы уши в полной безопасности. Хотя сейчас одно из них и выглядит неважно.

– Представляешь, Викуль, Танька мне чуть ухо не оторвала? – в унисон ее мыслям сообщил Рублев.

– Матвей, это не она, а я, – покраснев до корней волос, призналась Лена. – Таня тебя за волосы оттаскивала, пока Иваныч руки твои пытался разжать.

– Ах, вот оно что! – Матвей повернулся к Тане. – По жизни плешь проедаешь, так еще и выдирать взялась.

– Слушай, отстань, а? – огрызнулась Таня. – От тюрьмы тебя спасали! А ты нашел о чем думать, когда Андрюшка в таком состоянии.

– Не тот Андрюха парень, чтобы от руки такого подонка погибнуть, – тихо и твердо сказал Матвей. Ни он и никто другой не спросили у Вики, с чего вдруг их, таких хромых и болящих, понесло со Смирновым на озеро отдельно от остальных. Наверное, сами сделали какие-то выводы. Но Вику не волновало то, что о ней могли подумать. Только бы Смирнов выжил! Вот что сейчас было самым главным.

Где-то через час к ним вышел врач. Сказал, чтоб ехали домой, дал телефон, по которому можно звонить. Сообщил, что состояние «стабильно тяжелое». Компания не стала требовать расшифровки от уставшего человека, едва держащегося на ногах после многочасовой операции, хотя и очень хотелось. Но Вике почему-то слово «стабильно» показалось вселяющим надежду.

То, что Клим жив, она полностью осознала лишь через несколько дней, когда Смирнов, изрядно помотав всем нервы, все-таки пошел на поправку. Как и в случае с Викой, ему оплатили отдельную палату, куда его перевели после реанимации. Лена и Таня по очереди дежурили возле него целыми сутками. Пока однажды Таня, вернувшись на дачу, не сказала:

– Викуль, Андрей ведь тебя ждет.

– Это он тебе сказал? – спросила Вика после того, как Смирнов оказался вне опасности, снова как будто к нему охладевшая.

– Нет. Но иногда и слов не нужно, чтобы понять.

– К нему ведь никого не пускают, – попыталась вывернуться Вика. С кем она пыталась добиться свидания – так это с Климом. Но не получилось, потому что он отказался с ней видеться. Со Смирновым как раз возникла обратная ситуация.

– Кто хочет, Викуль, тот всегда пройдет. Вопрос в том, хочешь ли ты?

Хотелось Вике как раз не очень. Так уж получилось, что Смирнов ассоциировался у нее с самыми страшными, самыми драматичными моментами ее жизни. Но она живо помнила, что сама испытала, когда ей сообщили, что Клим… Алексей Сагитов не желает ее видеть. Поэтому не захотела платить Смирнову той же монетой.

– Проведешь? – только и спросила она у Тани.

Та, естественно, провела, иначе она не была бы Рублевой! Когда Вика перешагнула порог палаты, Лена тихонько вышла, оставив их одних.

– Привет. – Вика не ожидала, что у нее при виде Смирнова так заколотится сердце.

– Привет, Викуль. – Голос у него был тихий, но улыбка просияла на все сто процентов. Он сделал попытку приподняться, но Вика сурово покачала головой:

– Лежи, а то уйду!

Подошла к нему, приподняла одеяло.

– Викуль… – Он смутился, словно мальчишка, придержал одеяло рукой. – Я… как бы это сказать… не совсем одет.

– Да не собираюсь я твою ложноножку разглядывать, – фыркнула Вика. – Просто хочу взглянуть, что с тобой сделали.

– Ну, про дырочку, полученную на озере, ты знаешь. А здесь меня раскроили от ребер почти до… гм… ложноножки: латали внутренние прорехи.

– Ясно. – Она пододвинула стул поближе к кровати, села. – А вообще ты как?

– В ближайшее время мужик мою машину по завещанию не получит, – улыбнулся он. – А тебе спасибо, Викуль, за кровь.

– Не за что, я тебе вернула твою. Специально берегла для такого случая.

Он ничего не ответил, просто дотянулся кончиками пальцев до ее руки, провел по ней. Вика молча вернула его ладонь обратно, но свою убирать не стала.

– Прости, Смирнов, – выдавила она из себя. – Если бы не я, не было бы у тебя таких неприятностей.

– Сам виноват, Викуль. Забылся, увлекся, ключи от машины бросил. – Он помолчал, а потом спросил: – Ты к нему пойдешь?

– Уже пыталась. Клим отказался от встречи.

– Викуль… Если бы дело было только во мне, то я бы под любой присягой подтвердил, что сам упал на этот нож. Но у него и помимо меня столько всего на совести… Знала бы ты, как я психовал, когда узнал, что вы с ним расписались, Викуль. И не в ревности дело, хотя этим я тоже грешен. Но я тогда уже видел, что вы не пара, не подходит он тебе. С таким, как он, люди редко бывают счастливы.

– Смирнов, вопреки твоим опасениям я была счастлива целых три года. А сейчас… Этот человек – Алексей Сагитов. Не Клим. Клим погиб в тот день, когда взорвался бокс. Так что закрываем тему и продолжаем обсуждать твое здоровье.

– Матвейка мне тут пятьдесят граммов коньяку пытался протащить для, как он сказал, внутренней дезинфекции, – послушно переключился на другое Андрей. – Танюха застукала, коньяк сама приговорила, а Матвею накостыляла по шее.

– Оба в своем репертуаре! – улыбнулась Вика.

Они поговорили еще минут десять, успели обсудить едва не оторванное Матвеево ухо, Смирнов рассказал про врача, который во время осмотра каждый раз удивленно качал головой со словами: «Надо же, вопреки лечению все-таки выздоравливаете!» А потом вернулись Таня с Леной. Вначале постучались – интересно, и о чем только думали? – потом зашли. Лена – чтобы остаться ухаживать за больным, Таня, чтобы увезти Вику домой.

А еще через пару дней Вика все-таки увиделась с Алексеем Сагитовым. Не потому, что он сменил гнев на милость – просто следователь, сочувствуя ей, предупредил, что будут проводить следственный эксперимент возле охотничьего домика. И если Вика хочет, может туда подъехать. Естественно, она не могла не воспользоваться такой возможностью, как ее ни отговаривали. А Лена, пока везла ее, всю дорогу ворчала без передышки. Но Вике просто необходимо было еще раз взглянуть на этого человека!

Участок леса был оцеплен, и Вику задержали. Но следователь, как и обещал, разрешил ей пройти. Она подошла к небольшой группе людей, столпившихся возле охотничьего домика. Сердце ее билось так, как будто задалось целью выпрыгнуть, и Вике даже пришлось опереться на подставленную следователем руку. Среди людей в форме и в штатском она разглядела Алексея. Он заметил ее не сразу. А когда заметил, одним только взглядом заставил Вику пожалеть о том, что она сюда пришла. Столько холодной ярости было в этом взгляде, что Вика невольно отшатнулась, когда он сделал шаг в ее сторону. Больше он приблизиться не смог, его сразу же задержали. И тогда он бросил ей в лицо: