– Заданный вопрос неуместен, – заметил Мейсон. – Он требуетраскрытия конфиденциальной информации, сообщенной адвокату клиентом.

– Суд принимает возражение, – постановил судья Леннокс.

– Я не спрашиваю о сути разговора, – возразил ГамильтонБергер. – Я только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому чтоэтот разговор имел место.

– Это то же самое, – сказал судья Леннокс. – Вы фактическиспрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничныйномер. С моей точки зрения, подобное является конфиденциальным сообщениемклиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейсяситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас, так иадвоката защиты.

– Я понимаю, ваша честь.

– Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли –свидетеля, дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющеготех же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона как свидетеля, но,несомненно, суд намерен охранять интересы обвиняемых.

– Хорошо, ваша честь. Мистер Мейсон, во время вашегонахождения в той комнате не заявляла ли вам женщина, также присутствовавшая вкомнате в одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытался разыскатьДжорджа Файетта с целью убить его?

– Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю противпоставленного вопроса, так как он несуществен, недопустим в качестведоказательства и не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю натом основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявлениесовершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина былаДикси Дайтон, то ее заявление – это конфиденциальное сообщение клиентаадвокату.

– Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, –заявил Гамильтон Бергер. – Доказательства показывают, что в комнате находиласьДикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенномупреступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Я,конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер Мейсонстанет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состояниинеопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведениядисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвестиопределенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный голос,так и голос лица, находившегося вместе с ним в комнате.

– Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственногосвидетеля, – заметил Мейсон.

– Могу по существу вопроса, но не по характеру, – ответилГамильтон Бергер.

– Предположим, в комнате находилась не Дикси Дайтон? –обратился к окружному прокурору судья Леннокс.

– Минерва Хамлин совершенно определенно дала показания, чтоэто была Дикси Дайтон.

– Это показания всего лишь одной свидетельницы.

– Но это единственное доказательство, пока представленноесуду, – заметил Гамильтон Бергер.

Судья Леннокс провел рукой по лбу, поджал губы и наполовинуразвернулся на стуле, очевидно, чтобы не встречаться глазами с представителямисторон и сосредоточиться.

На несколько минут в зале наступила напряженная тишина.

– Задайте ему этот вопрос, – наконец сказал судья Леннокс. –Прямо спросите его об этом. Была ли та женщина Дикси Дайтон или нет?

– О нет, – ответил Гамильтон Бергер. – Это единственныйвопрос, который я не намерен задавать.

– Почему нет? – решил выяснить судья Леннокс.

– Потому что если мистер Мейсон станет отрицать, что с ним вкомнате находилась Дикси Дайтон, он не будет давать показания, как мойсвидетель. Я собираюсь ставить мистеру Мейсону только такие вопросы, на которыея уже получил ответы, причем правильные ответы, так что, если мистер Мейсонхочет победить меня, разнеся в пух и прах мою версию своими показаниями, я втаком случае смогу отправить его в тюрьму за лжесвидетельство.

– Наверное, я сам открыл дверь для подобного, господинокружной прокурор, – улыбнулся судья Леннокс. – Вы хотели передать эту угрозумистеру Мейсону, а я предоставил вам прекрасную возможность.

– Факт остается фактом: я объяснил свою позицию, – мрачнозаявил Гамильтон Бергер.

– Несомненно, – подтвердил судья Леннокс.

Опять последовало молчание, затем судья повернулся кМейсону:

– Мне хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу,мистер Мейсон.

– Как адвокат Морриса Албурга, я утверждаю, что его несвязывают никакие заявления, сделанные Дикси Дайтон.

– Связывают, как одного из двух обвиняемых и участникасговора, – возразил Гамильтон Бергер.

– В таком случае любой человек может зайти в гостиницу,заявить, что господин судья охотится за каким-то человеком с целью совершенияубийства, а потом вы станете доказывать, что судья Леннокс виновен в убийстве,предоставив труп и запись того разговора?

– Но это совсем другое дело! – рявкнул Гамильтон Бергер.

– В каком плане описанный мной вариант отличается отобсуждаемого?

– А что с обвиняемой Дикси Дайтон? – вставил судья Леннокс.

– Ваша честь, даже если Дикси Дайтон находилась в тойкомнате и заявила, что Моррис Албург в тот момент совершал преступление, онавсе равно не может быть судима и доказательства не могут представляться такимобразом, если она не причастна к самому убийству.

– Но она причастна, – возразил Бергер.

– Докажите.

– Именно это я и пытаюсь сделать.

– Тогда делайте это последовательно, а не шиворот-навыворот.Не впрягайте телегу перед лошадью.

– Минутку, – перебил судья Леннокс. – Сложилась страннаяситуация. Я понимаю, что пытается донести мистер Мейсон. Он тщательно продумалвопрос, и мне его точка зрения кажется разумной.

– Но, ваша честь, – запротестовал Гамильтон Бергер, –неужели вы не уяснили ситуацию? Перри Мейсон находился в той комнате вместе сДикси Дайтон. Дикси Дайтон прямо заявила – я заверяю, что она говорила безобиняков, четко произнося каждое слово, потому что все записано на диске, – чтоМоррис Албург намерен убить Джорджа Файетта. Вскоре после этого был обнаружентруп Джорджа Файетта и достаточное количество доказательств, связывающихМорриса Албурга с тем преступлением.

– Очень хорошо, – сказал судья Леннокс. – Однако вам впервую очередь придется доказать, что заявление сделала именно обвиняемая ДиксиДайтон, как уже указывал мистер Мейсон, и, как он также обращал наше внимание,была причастна, или как-то связана с убийством, или вступила в преступныйсговор.