– Продавал товары за комиссионные.

– Какие товары?

– Новинки галантереи и косметики.

– Вы в состоянии вспомнить название фирмы?

– Нет. Это была временная работа.

– Вы служили в армии?

– Нет.

– Вы работали где-нибудь более трех лет?

– Нет.

– Вам предоставляется ежегодный двухнедельный отпуск какночному портье?

– Нет.

– Никаких отпусков?

– Никаких отпусков.

– Вы работаете каждую ночь, без выходных?

– Ну, один раз меня посылали в Мехико по делу. Это, вобщем-то, не было отпуском. Но какая-то смена обстановки.

– По какому делу вы ездили?

– Забрать деньги.

– Причитающиеся гостинице?

– Да.

– Вы их забрали?

– Получил долговую расписку. Мне сказали, что ее достаточно.Администрация послала мне телеграмму.

– Сколько времени вы отсутствовали?

– Почти месяц. Работа оказалась сложная. Всплыло многоразличных аспектов.

– А за что гостинице причиталась эта сумма?

– Не знаю.

– Когда вы летали в Мексику?

– Примерно год назад.

– Когда вы уехали? Назовите дату. Вы ее помните?

– Конечно. Ночным самолетом семнадцатого… Ну, если бытьабсолютно точным, это было уже восемнадцатое сентября прошлого года.

– Как вы определяете дату?

– Если бы вы работали в гостинице «Кеймонт», то и вы бы безтруда запомнили день, когда вам представилась бесплатная поездка в Мехико. Менявызвал директор, рассказал о сделке и заявил, что кто-то из гостиницы долженнаходиться там на месте. Он дал мне денег, велел собирать чемодан иотправляться в аэропорт.

– В какое время он вас вызвал?

– Незадолго до полуночи семнадцатого.

– А когда вылетал самолет?

– В половине второго восемнадцатого.

– Прямой рейс?

– Нет, мне пришлось пересесть на другой самолет в Эль-Пасо,если вам нужны все детали. Я сидел рядом с красивой блондинкой, строившей мнеглазки, однако, когда она узнала, что в Эль-Пасо я пересаживаюсь на другойсамолет, ей вдруг захотелось спать. Потом я сидел с женщиной, только чтопоевшей чесноку. К тому же ее ребенка все время тошнило.

В зале суда раздался смех.

Мейсон даже не улыбнулся.

– Вам пришлось столкнуться с трудностями в Мехико?

– Со множеством.

– Но это все равно был отдых?

– Смена обстановки.

– Вы когда-нибудь пытались уволиться из гостиницы «Кеймонт»и поискать работу в другой гостинице?

– О, ваша честь, мне кажется, нет смысла выворачиватьсвидетеля наизнанку, выуживая из него все детали его прошлого, – встал сосвоего места Гамильтон Бергер. – Пусть адвокат защиты ограничится темами,поднятыми во время допроса свидетеля выставившей стороной.

– Мне представляется, что здесь что-то не так с прошлым, –признался судья Леннокс. – Я не собираюсь ограничивать перекрестный допрос.Возражение отклоняется.

– Так пытались? – спросил Мейсон.

Свидетель постарался встретиться с Мейсоном взглядом и несмог.

– Нет, – ответил он тихим голосом.

– Вы были когда-либо осуждены за совершение преступления?

Свидетель уже собрался встать со стула, но остановился иопустился на место.

– О, ваша честь, адвокат защиты наугад высказываетпредположения, пытается очернить репутацию свидетеля, единственная винакоторого состоит в том, что он дал показания против клиентов мистера Мейсона.

– Я тоже считаю, что при сложившихся обстоятельствах вопросдостаточно жесток, – заметил судья Леннокс. – Однако его нельзя считатьнедопустимым. Это одно из оснований для того, чтобы подвергнуть сомнениюсказанное свидетелем. За вопросом явно не последовал немедленный отрицательныйответ. Поэтому, несмотря на мое нежелание, я отклоняю возражение.

– Вы когда-либо были осуждены за совершение преступления? –повторил Мейсон.

– Да.

– За какое? Вы сидели в тюрьме?

– В «Сан-Квентине» за вооруженный разбой. Теперь вы всезнаете. Давайте, кончайте меня. Разрывайте на части, если вам так хочется.

Мейсон с минуту смотрел на молодого человека, затемотодвинул свой стул к концу стола, предназначенного для адвокатов, сел и тоном,в котором явно слышалась искренняя заинтересованность, заявил:

– Мне не хочется ничего подобного, мистер Хокси. Я считаю,что мы в состоянии использовать это, но не для того, чтобы вас растоптать. Вашинаниматели знают, что вы были осуждены?

– Ну почему, как вы думаете, я тружусь на второсортнойработе в третьесортной гостинице? – злобно спросил Хокси.

– Вы уверены в своих идентификациях?

– Абсолютно. Я никогда не забываю лицо. Стоит мне хоть разувидеть человека и соотнести его с чем-либо, я его никогда не забуду. Именнопоэтому я нужен гостинице.

– Когда вас осудили, Фрэнк?

– Десять лет назад.

– Сколько вы сидели?

– Пять лет.

– А чем вы занимались потом?

– Поменял пять или шесть мест работы. Всегда что-тослучалось. Всплывало мое прошлое, и меня выгоняли.

– А дальше?

– Потом меня забрали в участок по подозрению. Не потому, чтоя что-то сделал, а из-за моего прошлого. Меня поставили в ряд с другимиарестованными для какого-то опознания. Я понял, что потеряю еще одну работу. Яочень расстроился.

– Продолжайте.

– После процедуры опознания ко мне подошел один сержант. Яему, судя по всему, приглянулся. Он сказал, что понимает мои чувства. У негоесть друг – директор гостиницы «Кеймонт». Полицейский объяснил, что этагостиница пользуется дурной репутацией, возникают проблемы справоохранительными органами и поэтому директор должен меня понять и знать, счем мне приходится сталкиваться. Этот полицейский знал откуда-то о моейспособности не забывать один раз увиденное лицо. В гостинице «Кеймонт»требовался ночной портье. Сержант признался мне, что сам отправил предыдущегоза решетку. Полицейский предупредил администрацию, что ему придется вообщеприкрыть гостиницу, но новый директор обещал держать все в рамках законности.Сержант предложил мне сходить к этому новому директору и честно все рассказатьо себе. Он объяснил, что, если я хочу удержаться на работе, мне следуетпоставить нанимателя в известность о моем прошлом. Тогда у меня появится шанс.Он велел мне идти в гостиницу, но предупредил, что, если я в дальнейшем ненамерен вести честную жизнь, мне не стоит даже пытаться устроиться, потому чтоу «Кеймонта» плохая репутация и за ней постоянно следят люди из отдела поборьбе с наркоманией и проституцией.