Я лихорадочно искала выход из золотой клетки и не находила. Один намек на возвращение в дом Наотара Шеймир воспринял в штыки. Там и ненадежные слуги, и неподобающие условия, и столько возможностей для убийц, которые только и ждут момента, чтобы уничтожить самозванку.

Мда, именно тогда и узнала, что аристократы связывают мое появление с кровавой резней в семьях благородных рефов. О том, что эти самые рефы участвовали в заговоре против семьи Да-Хтанг, знать предпочитала не вспоминать.

— Шеймир, так вы нашли виновного в смерти рефа Наотара? — напрямую спросила арефа. Вне официальных церемоний обращались мы друг к другу исключительно по имени. — Я имею право знать.

— Лэйлин, вы не доверяете моему слову? Я запомнил первую встречу и вашу реакцию на казнь преступника, а потому не хочу огорчать подробностями. Если это успокоит, один из убийц уже найден и прилюдно наказан.

— Вы поэтому пропустили вчера ужин? Присутствовали на экзекуции? — догадалась я. Ареф накануне прислал брошь, сплошь из бриллиантов, и записку с извинениями.

— Верно. Все зашло слишком далеко. Я и не подозревал, что окружен предателями и хожу по тонкой грани жизни и смерти, — мужчина устало вздохнул, сгорбился, зажал виски руками.

Удивительно, что правитель Сармии, сильнейший воин позволил чувствам вырваться наружу. Неужели настолько доверял? Нет, не в том дело. Искал сочувствия? Понимания? Помощи?

Обычно Шеймир располагался в одном из кресел, установленном подле камина. Раньше ареф частенько разговаривал с дядей, сидя у огня и попивая подогретое вино со специями. Камины ввела в моду еще Джейни, и Наотар сразу велел соорудить такой в своих покоях. Теперь же мы продолжили традицию дружескими беседами вкупе с зернием и сладостями. Я отставила чашку с недопитым напитком, поднялась и подошла к мужчине. Наедине мы никогда не оставались, поблизости всегда находился кто-то из охраны или прислуги. Однако личные разговоры никто не слышал, Шеймир вешал полог тишины.

Когда присела на краешек боковины кресла, ареф даже не дернулся. Только машинально воссоздал полог, которые невольно разрушила перемещением. Я участливо погладила мужчину по волосам, коснулась жесткого обруча короны. На вид не крупная, но достаточно тяжелая, чтобы носить постоянно. Вот только основной тяжестью было не золото. Давила и тянула вниз безмерная ответственность и одиночество.

— Это был кто-то очень близкий? Сожалею. Больно разочаровываться в людях, к которым испытывал чувства, доверял и заботился.

— Никогда не подумал бы, что тана способна на предательство, — с горечью бросил ареф, — а ведь хотел сделать ее реифой. Тетку удар хватил, когда узнала, что вытворила внучка. Ты оказалась права насчет нашей семьи. Мабет много времени проводила в усыпальнице прабабки, изучала пророчества. Тварь считала себя потомком эллеры, потому что унаследовала часть способностей, ставила выше прочих. Выше родной крови, а ведь в каждом из нас есть наследие древних. «Сияние Иллеры» Мабет уже считала своим, пошила роскошный наряд, соответствующей носительнице артефакта, готовилась к празднику. Наотар спутал ей планы. Раньше я отмахивался, полагал, реф наговаривает на любимую тану, и согласился объявить Мабет реифой в его отсутствие.

— А Наотар увез семейный артефакт из столицы! — поразилась коварству женщины, ее кровожадности и хладнокровию, — но он же не первый год отправлялся на поиски? Драгоценности же забрал только в последнюю поездку. Выходит, реф знал, когда меня встретит? Зачем же…

— Предыдущие семь лет Наотар колесил по ирнейской границе, чтобы притупить бдительность. Мою и незримых врагов. Мы ведь жутко поругались, когда дядя бросил дела и исчез на два с половиной месяца. И потом его отлучки неизменно сопровождались скандалами, — Шеймир вымученно улыбнулся, — кто бы знал, как жалею об этом. На выпады и обвинения Наотар не обижался. Говорил, однажды сам пойму, и что не держит зла, любит, как сына.

— Это правда, а еще реф Наотар безмерно любил Джейни, и не мог не исполнить ее последнюю волю, — взяла ладонь арефа, пожала, — мне тоже его не хватает. Пусть наше знакомство было коротким, но за это время полюбила его, как друга и… просто замечательного человека.

— Лэйлин! — Шеймир порывисто перехватил мои руки и прижался к ним губами, — ты ведь не оставишь меня?

Я оторопела, растерялась. После того, как строила планы и лелеяла мысль, что скоро вернусь домой, мольба арефа застала врасплох. И врать не умела, особенно в такие моменты. Шеймир догадался, тут не нужно врожденных талантов.

— Почему? — мужчина принялся покрывать мои ладони мелкими поцелуями, — не оставишь даже крохотного шанса? Лэйлин, я готов ждать, сколько потребуется. Мне легко рядом с тобой и тепло. Твоя улыбка заставляет позабыть о проблемах, что ждут за порогом этих покоев. Ты пробуждаешь самые светлые чувства, о которых давно позабыл. С каждым днем привязываюсь все сильнее. Мне нравится узнавать тебя, нравится искренняя улыбка и умение радоваться обыденным вещам, нравится острый ум и мудрость взрослой женщины. Раньше полагал, никто и никогда так не затронет сердце, как первая любовь. Неужели загубишь ростки чувств, что проросли сквозь камень?

— Шеймир! — к щекам прилила кровь и во рту пересохло, — не знаю, что и сказать. Прости, не могу… не готова дать ответ. Это так неожиданно. Мы и знакомы несколько дней. Слишком мало, чтобы говорить о чувствах. Симпатия, дружеское участие, общение — это еще не любовь. После стольких потерь внутри образовалась пустота, которую стремишься чем-то заполнить. Так бывает, поверь. После гибели родителей, я сходила с ума от тоски и горя, боялась оставаться одна в пустой квартире. Проблемы сыпались одна за другой, приходилось голодать и выживать в равнодушном мире. Знакомство с первым мужем перевернуло жизнь. Капелька участия и вовремя протянутая рука помощи преисполнили благодарности, которую долгое время принимала за любовь. Реальность оказалась жестокой и расставила все по местам. Что будет, если мы навсегда соединим наши жизни, а потом повстречаем тех, кто действительно предназначен судьбой? Что, если из-за необдуманного решения ты не встретишь ту, которая ответит взаимностью и будет любить до последнего вздоха?

— Возьму ее таной, и будем счастливы, — машинально ответил ареф.

— Нет, — покачала головой, — ты ведь чувствуешь разницу, когда вспоминаешь о потерянной любви, или говоришь о танах, с которыми прожил не один год? Взял бы женой другую женщину, если душой прикипел к одной-единственной? Нет. Когда помыслы и желания сосредоточены в дорогом человеке, когда сердце заходится от одного взгляда на любимого, разве нужен кто-то еще? Их не существует, других. Какими бы красивыми и достойными они ни были. А потому, нет, Шеймир. Я не отвечу взаимностью, это было бы нечестно по отношению к тебе.

— Лэйлин, мне больно это слышать, — ареф прижался щекой к моей ладони, — больно и неприятно. Но я постараюсь понять и принять это, потому что чувствую искренность, — печально улыбнулся. — Заслуга великой бабки, которая каждого потомка наделила капелькой необычного дара. Но Лэйлин, ты ничего не сказала о том, что останешься! Уйдешь, как и другие эллеры? Они всегда уходили. Как бы тяжело ни приходилось в своем мире, но Аэртан так и не стал им родным домом. Иллера — исключение. Ее любовь к простому ремесленнику проросла так глубоко, что затмила белый свет. Для Сармии и Аэртана годы правления древней богини обернулись веками процветания. Во времена, когда появлялись эллеры, мир переживал всплеск открытий и ступал на новый виток развития.