class="p1">- Я знаю об этом, - отвечала леди Рэндольф. Она уже всё поняла и думала, что пора заканчивать с визитом.

Но начальница не отпускала её.

- Этот рыбак ещё в состоянии говорить?

- Да, мадам, мы довели его лишь до первой стадии. Он в состоянии говорить, – отвечала леди Рэндольф.

- Отлично. Вряд ли мы за что-то зацепимся, но вы всё равно отработайте эту нить до конца, выжмите из этого рыбака всё, может, он что-то вспомнит; вдруг русская нарушила все инструкции и не покинула город, и нам удастся хоть что-то найти.

- Я вытрясу из него всё, - заверила начальницу американка.

Но и на сей раз герцогиня не дала ей уйти, она подняла руку в призывном жесте, а сама немного задумалась, подбирая правильные слова, и наконец заговорила:

- Дженнет, дорогая, вам надо будет подобрать… Найти одну женщину.

- Женщину? Какую женщину? – сразу спросила леди Рэндольф, не совсем понимая, о чём идет речь.

- Нет-нет… Я неправильно выразилась, - начальница покачала головой. - Не женщину. Скорее девушку, приблизительно моей комплекции, молодую, с хорошим здоровьем. С хорошей кожей.

- С хорошей кожей, – повторила американка. – Ну хорошо, как только закончу с рыбаком, так сразу начну поиски.

Она начала догадываться, для каких целей будет нужна эта молодая женщина с хорошей кожей. И, признаться, порадовалась, ведь о чудесах долголетия герцогини ходили легенды. К тому же, как ни крути, а это была первая личная просьба начальницы. Обычно всех нужных особей для подобных дел герцогине привозили из Англии, так было безопаснее – меньше шума и недовольства у местных; или, в случаях, когда доноры для доктора Мюррея требовались немедленно, этим аккуратненько занимались Дойл и Тейлор; и когда леди Рэндольф поняла, что герцогиня просит её оказать услугу, она сразу откликнулась:

- Что нужно сделать, мадам, вернее, как это нужно устроить?

- Дайте объявление в газеты, что ищете прислугу, горничную, отберите кандидаток – только молодых и только иногородних, желательно деревенских. Возьмите несколько особей, достаточно будет трёх, потом я сама их отсмотрю.

- Объявление в газету я дам немедленно, - обещала леди Рэндольф, - и как только закончу с рыбаком, так сразу начну отбор кандидаток.

Она была довольна, что герцогиня поручила ей это задание. Американка знала о великом учёном Мюррее, который устроил в доме старухи свою научную лабораторию и буквально творил чудеса. Ну, а как иначе, именно чудеса. Ведь старой ведьме-герцогине было очень много лет, только она сама и дьявол знали, сколько ей уже исполнилось, герцогиня уже не была молода, когда Наполеона отправили на остров святой Елены, но и теперь эта карга всё ещё бодра, румяна и в полном рассудке. В общем, леди Рэндольф была рада, что ей наконец было предложено участвовать в подобном деле. Это приближало её к настоящей элите, к посвящённым. Да, пусть пока ей только доверили подбирать особей, но это уже шаг вперед. Рано или поздно она будет иметь возможность просить чего-нибудь и для себя. Ну, например, чего-нибудь, чтобы не стареть так быстро, как стареют все другие люди. Может быть, для этого миссис Черчилль и пошла на эту службу, терпела издевательства и унижения от старухи-начальницы. И теперь, когда её пустили на первую ступень лестницы, ведущей в настоящую элиту, она готова была терпеть и дальше.

- Я всё сделаю, мадам.

Глава 28

Джеймс только-только принёс ей поднос с чаем, только расставил всё и только ушёл, и она даже не успела налить себе чая и бросить кусочек сахара, как дворецкий вернулся и сообщил:

- Мистер Дойл просит его принять, миледи.

Она поморщилась. Ей просто хотелось выпить чая, просто хотелось чая, но Дойла нужно было принять сейчас. Иначе его придётся принимать после чая, а после она собиралась снова разглядывать каталог камней.

- Зовите его, Джеймс.

Джон Дойл вошёл, держа в руке свою шляпу, и аура его говорила о том, что он взволнован, но недоволен – судя по всему, результатом проделанной работы.

- Вижу, у вас есть что сказать, мистер Дойл.

Он достал бумажку и прочитал:

- Компания «Хабембах и сыновья» вчера продали пять тонн отличного динамита какому типу.

- Вот как. И, конечно, ни этот Хабембах, ни его сыновья, ни клерки, что оформили сделку, не знают того типа, что купил у них динамит.

- Именно так, мэм. Они видели его в первый раз, это был невысокий тип, толстенький, неряшливого вида, с кудряшками. Но говорил на хорошем языке, они ни на секунду не усомнились, что он не из Гамбурга.

- Отличный немецкий? Эти фанатики всегда отлично подготовлены к своим злодеяниям, - знание языка не могло сбить леди Кавендиш с толка. Но она хотела повреждения своим предположениям. - Какие-нибудь ещё приметы?

Джон поморщился:

- У него были грязные манжеты, миледи.

- Ах вот как? А что с транспортом? – поинтересовалась герцогиня. – Не мог же этот тип с грязными манжетами унести пять тонн взрывчатки на себе.

- Он не стал пользоваться транспортом продавца – хотя ему предлагали, как крупному покупателю, бесплатную доставку; у него был свой транспорт, – и тут Джон похвастался: – Но я быстро нашёл паровой экипаж, что увозил динамит, переговорил с водителем и кочегаром.

- Есть результат? – спросила леди Кавендиш прекрасно видя по ауре своего подчинённого, что результата нет.

И он подтвердил её предположения:

- К сожалению, нет, миледи, они пригнали экипаж на берег реки и сгрузили ящики прямо на землю возле воды; уже стемнело, и водитель даже толком не рассмотрел грузчиков.

- Но вы нашли то место, где они сгружали ящики?

- Конечно, миледи, но там уже ничего не было, только следы нескольких пар обуви на песке; скорее всего, они ночью подогнали лодку и всё погрузили на неё ещё до рассвета. Я попытался найти хоть кого-нибудь, но без толку; места там пустынные, разумеется, никто ничего не видел. Эти русские бестии, как всегда, чертовски хитры, миледи, чертовски хитры и осторожны.

Иногда, чтобы прослыть прогрессивной, она вступала в разговоры, которые ей были скучны. Но герцогиня подчёркивала, что ценит мнение своих людей, или готова была что-то разъяснить им, поддержать их или их мысли, и сейчас был именно такой момент.

- Конечно, они хитры и осторожны, они ещё и опасны, мистер Дойл; но не будь они так хитры, не будь они так опасны, разве короне были