В той же столовой, в которой она ела вчера суп, теперь было людно, тут пахло жареной кровяной колбасой, пивом и зельцем – мужчины перед работой хотели как следует поесть; и хоть они и предлагали пропустить фройляйн без очереди, но Зоя с улыбкой поблагодарила их и пошла искать себе не такой мужской завтрак, какой предлагали в этом заведении.

И она нашла себе тихое в этот час и уютное кафе.

О! Официант и не думал глядеть на неё свысока из-за её не очень-то презентабельного платья, которое ей выбрал рыбак Шмидт, и сразу предложил деве присесть за свободный столик у окна. А к этому почти радушию отлично подошли яйцо пашот, кофе со сливками, поджаренные тосты с маслом и с абрикосовым мармеладом, которые выгодно отличались от кровяной колбасы и зельца с луком, предлагаемыми ей в столовой. К тому же тут не было очередей и были официанты. В общем, в этом кафе ей понравилось, и она решила зайти сюда и на обед. Съев всё и с удовольствием доев ложечкой мармелад и сливки, девушка посидела немного в раздумье, заодно допив кофе до кофейной гущи, после, приняв какое-то решение, она, всё ещё в задумчивом состоянии, покинула заведение, оставив расторопному и благодарному официанту полагающиеся ему чаевые.

Глава 30

Да, ей нужно было всё обдумать, всё взвесить, ведь только теперь она немного отошла от яростной схватки за свою жизнь, от болезни, вызванной опасным ядом и переохлаждением. Отошла, отдышалась и поняла, что всё складывается непросто. Очень непросто. Первое: дева была одна в огромном городе, без связи, без товарищей, без поддержки и с ограниченным количеством денег. Второе: к тому же всё это усугублялось тем, что её ищет опаснейший враг, который знает о её существовании, видел её в лицо и помнит её запах. Третье: перед нею стояла сложнейшая задача. Которую, кстати, она перед собой поставила сама. Дело, на которое она уже решилась, было настолько непростое, что с ним не факт что справились бы её старшие товарищи, братья-иноки Тимофей и Аполлинарий. Дева и не подозревала о том, что это была одна из сложнейших задач в их ремесле. Настолько сложная, что им в монастыре даже не читали по подобным задачам курс, считая, что за такие дела должны браться люди куда более опытные, чем послушники. И брат Тимофей, премудрый и бывалый их резидент, и брат Аполлинарий, гениальнейший инженер, ещё крепко подумали бы, прежде чем взяться за такое. А она уже взялась. Ну, как взялась – решила, что будет делать, и даже набросала план мероприятий. И одним из первых пунктов этого плана значился пункт «организация ячейки». Девушка всё помнила, в том числе и курс «Организация подпольной работы», который читала им одноглазая и обезображенная пытками мать Авдотья. Всё помнила. Не зря Зоя Владимировна Собакина была одной из лучших учениц своего выпуска. И сейчас ей нужны были помощники. А как завести помощников?

К первому, наилучшему варианту для работы в подполье относились люди идейные, не принимающие высокомерия британцев, имеющие к ним претензии или желающие мстить.

Но где здесь, в жиреющем на торговле и промышленности Гамбурге, найти недовольных своим положением и ненавидящих англичан людей? Нет, здесь, конечно, были патриоты общегерманской идеи, которые абсолютно по праву видели в англичанах противников объединения. Таких сторонников Бисмарка по всей Германии было предостаточно, но с ними Зоя не хотела связываться. Брат Тимофей считал их больше крикунами и прожектёрами, чем решительными и самоотверженными бойцами. Уж таковы были эти немцы – они, естественно, были всей душой, всей душой за единую Германию… Но желали они этого так, чтобы им при этом ничего не угрожало. И ещё, по словам того же брата Тимофея, все эти благородные патриоты находились под наблюдением полиции, а значит, и под пристальным взглядом Интеллидженс Сервис, которая давно и бесповоротно скупила всю полицию Гамбурга на корню. В общем, эта категория борцов для планов Зои не подходила.

Ко второму варианту относились кандидаты готовые сражаться за деньги. Беглые солдаты из прусской и австрийской армии, отставшие от кораблей матросы, проходимцы и жулики, бывшие торговцы рабами – всей этой публики в богатом городе было предостаточно, и их можно было худо-бедно организовать в коллектив, которым, как казалось девушке, она сможет управлять. Но вот беда, для людей подобного типа нужны деньги, много денег. А у Зои с этим было не всё в порядке. Так что второй вариант ей тоже не подходил. Но у девы был свой, личный ресурс… Зоя, в её семнадцать с половиной лет, была не просто красива. Длинные ноги и безупречную фигуру спортивной, сильной и развитой девушки нельзя было скрыть никаким, даже плохим платьем. Ангельское лицо с большими и умными глазами тем более были видны всем. Но, помимо этого, Зою переполняла внутренняя энергия юного очарования, то была жизненная энергия, состоящая из красоты, силы духа и ума. И эта энергия, словно магия, словно гипноз, действовала на многих мужчин, попавших в ауру её притягательности. Причём её сила не делила тех, кто восхищался ею, на молодых и зрелых. Сила не разбирала возрастов. Это относилось ко всем тем, на ком Зоя иной раз уже испытывала свои чары. Ну, так… Иногда испытывала… Совсем чуть-чуть… Только лишь попробовать, отточить коготки, чтобы почувствовать, что значит быть богиней. И на сей раз она наделась испытать свои чары, но уже по-настоящему, для дела.

И теперь дева размышляла, куда ей нужно идти, чтобы найти себе верных и преданных помощников, ну хотя бы одного. Студенты-инженеры, что проживали рядом с нею на Гамбургер-штрассе, неплохо подошли бы, но на ту улицу она возвращаться не хотела. Это было опасно. А вот посетить аэровокзал… Там шансов встретить английских шпиков было поменьше – что им там делать целыми днями? – а вот молодых людей, что приходят смотреть на прилетающие и улетающие дирижабли, там в хорошую погоду предостаточно.

От Остенде-штрассе до района Фульсбютль было чуть больше часа ходьбы. И, конечно, Зоя пошла пешком; во-первых, она решила экономить, а во-вторых, она никуда особо не тропилась, всё равно ответ на телеграмму, что она отправила в центр, придёт дня через три, не раньше. А может, и вообще не придёт. Но об этом варианте дева думать не хотела. Пока. Вот если ей никто не ответит дня через три или четыре, вот тогда она и будет