litbaza книги онлайнСовременная прозаDream Cities. 7 урбанистических идей, которые сформировали мир - Уэйд Грэхем

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 68
Перейти на страницу:

В 1959 году в Нью-Йорке формировалось еще одно американо-японское содружество. Все происходило неподалеку от Массачусетского технологического института в Кембридже, на другом берегу Чарлз-ривер, близ Бостона. Сюда читать лекции в течение семестра приехал японский архитектор Кэндзо Тангэ. За это время он побывал в нескольких американских городах, в том числе в Нью-Йорке, Чикаго и Сан-Франциско. Огромные проекты по созданию городской инфраструктуры поразили его. Особое впечатление на него произвели транспортные эстакады, построенные в центрах плотно заселенных городов. «Освободившись от повседневных забот» своей японской практики, как он вспоминал позднее, Тангэ получил время подумать о «развитии и переменах» и об «интеграции коммуникативных пространств и архитектуры» – он имел в виду транспортные коридоры, такие как железные дороги и хайвеи, а также, как оказалось, морские порты2. Тангэ решил поручить своим студентам-пятикурсникам задачу расселения 25 000 человек в районе Бостонской гавани. В результате получилась пара длинных, линейных зданий в форме буквы А, идущих от берега над водой к ряду искусственных островов, с жилыми террасами, расположенными на каждой стороне А-образных модулей, и хайвей, проходящий через пустую центральную часть.

Бостонский план казался созвучным программам городской модернизации, которые осуществлялись повсеместно – старые районы гавани (например, Вест-Энд) расчищали, а на их месте строили скоростные трассы и кварталы домов-пластин. Во всех проектах с 30-х годов ощущалось явственное влияние Ле Корбюзье. То же самое относилось и к довоенной Японии. Бостонский проект казался водной версией Лучезарного города швейцарского визионера. Но за поверхностным сходством скрывалось нечто иное. План Тангэ предназначался не для Бостона. Он имел в виду родной Токио. И при ближайшем рассмотрении становится очевиден скачок от идей Ле Корбюзье к новому, пока невероятному образу мышления, который постепенно изменял глобальную архитектурную практику. Основная идея его заключалась в технологических возможностях использовать (а то и контролировать) естественную окружающую среду.

Кэндзо Тангэ провел детство в китайском Шанхае. Его семья жила на территории бывшего британского поселения. Вернувшись в Японию, он впервые познакомился с творчеством Ле Корбюзье в высшей школе Хиросимы в 1930 году. Увидев в журнале проект Дворца Советов швейцарского архитектора, он решил оставить занятия литературой и физикой и переключиться на архитектуру. Позже он вспоминал: «Я почувствовал, что в архитектуре я смогу реализовать все свои мечты, фантазии и страстный энтузиазм»3. (Надо сказать, что к 1931 году, когда Ле Корбюзье представил на утверждение свой проект с театральной неоконструктивистской аркой и плавными формами, Сталин уже утвердил в качестве официального советского архитектурного стиля некую смесь барокко и неоклассицизма.) Тангэ продолжал изучать архитектуру в Токийском Императорском университете вплоть до 1938 года. После окончания университета он работал в офисе Кунио Маэкавы, одного из ведущих архитекторов Японии. Большая часть проектов осуществлялась за рубежом: с середины 30-х годов Япония стремилась расширить свою так называемую Великую восточноазиатскую сферу совместного процветания, вторгаясь в Китай, Монголию, Маньчжурию, Таиланд, Вьетнам, Лаос, Бирму, Индонезию и на Филиппины. Японские архитекторы и инженеры планировали большие города в своих новых доминионах, причем масштабы этих проектов были гораздо более грандиозными, чем можно было бы осуществить на практике. Начиная с 1938 года Тангэ работал над проектами в Китае и других странах мира. Его проект Центра японско-тайской культуры в Бангкоке был удостоен премии4. Надо отметить, что в проектах Тангэ всегда сочетались японские и западные элементы, традиционные и более современные в равной мере, хотя подобное смешение не одобрялось императорской властью. К 1942 году в Азии развернулась полномасштабная война, и о строительстве никто уже не думал. Тангэ вернулся в Японию и продолжил обучение по курсу градостроительства. Особый интерес у него вызывали классические западные традиции – агоры и рынки. Хотя страна подвергалась бомбежкам, правительство предложило Тангэ подумать о перепланировке японских городов в мирное время.

Когда Япония капитулировала, Тангэ был 31 год. Вместе с другими архитекторами и градостроителями своего поколения, которые начинали свою карьеру на практически неограниченных урбанистических пространствах Азии, он увидел города собственной страны превращенными в пепел. Бомбардировки уничтожили половину Токио, от 60 до 88 процентов других городов, попавших под обстрел, и 99 процентов Тоямы. 6 августа 1945 года Хиросима превратилась в дымящиеся развалины. Тремя днями позже та же судьба постигла Нагасаки. Тангэ начал работать в государственном агентстве реконструкции и вошел в группу, занимавшуюся проблемами Хиросимы. Он разработал план восстановления разрушенного города в соответствии с идеей разделения функций Ле Корбюзье, но пришлось думать об удовлетворении насущных потребностей выжившего населения, прежде чем заниматься переосмыслением архитектурного наследия города. В 1949 году план реконструкции, предложенный Тангэ, был утвержден. Начались работы над Парком мира и Плазой, а также над Мемориальным залом памяти жертв атомной бомбардировки. Мемориал представлял длинный бетонный дом-пластину, установленный на ребро и поднятый на пилоны5. Работавший совместно с Тангэ Исаму Ногучи разработал скульптурные поручни и другие элементы для моста в Парке мира.

Работа в Хиросиме получила широкую известность. В 1951 году Тангэ предложили сопровождать своего бывшего наставника Маэкаву на 8-ю конференцию Международного конгресса архитекторов (CIAM) в английском городе Ходдесдон6. Здесь он познакомился со своим кумиром Ле Корбюзье, а также с Вальтером Гропиусом и другими известными модернистами. После конференции он два месяца путешествовал по Европе, побывал в Риме, чтобы увидеть собор Святого Петра, построенный Микеланджело, и другие классические здания. Он съездил в Марсель, где в то время строилась «Жилая единица» Ле Корбюзье. В Японии карьера Тангэ складывалась очень успешно. Он закончил Мемориальный зал памяти жертв атомной бомбардировки в Хиросиме (1956), построил здание префектуры в Кагаве (1955–1958), а также несколько промышленных зданий и городских ратуш, в том числе и здание городского совета в Токио (1952–1957). Во всех его работах чувствовалось влияние Ле Корбюзье. Присутствие швейцарца стало почти материальным, когда по его проекту в 1957–1959 годах в Уэно, Токио, строился Национальный музей западного искусства. Более самостоятельным проектом стал многоцелевой зал в городе Мацуяма, расположенном на южном острове Сикоку. Здание представляло собой плоский наклоненный бетонный купол диаметром 55 метров, накрывающий единый большой зал. Здание было построено с учетом сейсмоопасности региона. В те времена, когда американские власти практически не позволяли японцам путешествовать по миру, Тангэ в 1956 году посетил Китай, Египет и Индию, где увидел построенное Ле Корбюзье здание музея в Ахмедабаде – брутальную бетонную постройку, вознесенную на пилоны. В 1957 году он побывал в Бразилии, где Люсио Коста и Оскар Нимейер строили впечатляющую новую столицу страны, город Бразилиа. Бразилиа должна была стать крупнейшей в мире реализованной схемой городского планирования, основанной на принципах Ле Корбюзье. Повсюду он видел реальные признаки возникновения нового послевоенного мира. Развивающиеся страны, расположенные вне Европы и Северной Америки, обретали собственную идентичность и утверждали ее – во многом благодаря строящимся городам. Для Тангэ происходящее вокруг было одновременно и притягательным, и отрезвляющим.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?