И сотню кирасиров. Поработают таможенниками. Город их, но земля вокруг моя. А за прохождение по моей земле будут платить налог. Увеличим проходной и торговый налоги раз в пять, нет, лучше в десять. Брать со всех, и с тех, кто из города идёт и с тех, кто идёт в город.

— Цены на продукты сразу взлетят.

— Вот и хорошо. Горожане поголодают немного и заставят своё выборное руководство договариваться со мной. Жаловаться императору им не на что, их свобод я не трогаю. Вот тогда и поговорим.

Стал собираться домой. Вроде все вопросы порешал, чего здесь сидеть? С полусотней кирасиров рванул в Верден и вечером уже плыл на струге в Хаттинген. Пришли туда поздно ночью. Переночевал в своей гостинице и не спеша отправился домой, в замок. Обедал уже как нормальный человек, в кругу семьи. Ещё до обеда послал в город за Гюнтером. Он и объявился после обеда. Рассказал ему, ну и Ирме, конечно, как же без неё, о захвате Эссена и округи. Насчёт Эссена он меня поддержал. Конфликтовать с императором из-за одного небольшого города нет смысла. В принципе, ничего он мне не сделает, но мне ведь ещё не раз придется к нему обращаться для урегулирования каких-то спорных юридических вопросов и если сейчас это мне обходится хоть и дорого, но терпимо, то если он на меня разозлится, при решении любого, даже мелкого вопроса, обдерет как липку. А величину проездной пошлины на своих землях я могу устанавливать любую, пока что единых имперских пошлин не существует. Вот и прижмем маленько свободный город. Свободный-то он свободный, но кушать и свободные горожане хотят. Так что рано или поздно созреют и будут платить налоги уже мне, а не императору. Хотя и ему им платить тоже придётся, если не захотят от прав свободного города отказаться. А я, пожалуй, от их налогов и откажусь, мне и пошлины хватит. Зато другим городам наука будет.

Озадачил Гюнтера поездкой в женский монастырь. Тут он ничего сложного не увидел. Земли дамочкам не нужны. Им и серебряного рудника за глаза. Да ещё и за содержание своих дочерей и сестер в монастыре до замужества сеньоры очень не плохо отстегивают монастырю, так что денег у этих баб хватает и с землёй возиться им в лом. Так что спихнут всё и не задорого.

Поговорили и об англичанах. Прощать наглую выходку этого чёртового виконта никак нельзя. Простишь и другим захочется побезобразничать. Этот просто моих людей перебил, а другие ещё и грабить начнут. Но пока ничего сделать мы, к сожалению, не можем. Весь мой флот далеко, торгует. А когда вернётся, осень наступит. Воевать осенью и зимой в море я не могу. Да я вообще в море воевать толком не могу, а уж зимой-то… Не столько противник страшен, как шторма — угроблю нафиг корабли. Нет, подождём до весны. Но пока распорядился не продавать англичанам ничего, вообще. Они у нас чаще всего покупали наконечники для стрел в последнее время. Много брали и по хорошей цене. Для нас хорошей, а так-то, для них, не очень дорого. У кузнецов наконечники дороже выходят. А качество даже и не сравнить. А теперь шиш. Обойдутся. А вот французам, наоборот, предложить и пушки, и аркебузы, и остальное вооружение со скидкой. Нам всё равно выгодно, а англичанам козу сделаем. Пусть побесятся. И пока этого виконта мне не выдадут, торговать с ними не буду. А они не выдадут. Король Ричард на такое никогда не пойдёт, свои же голову открутят. Ну, тогда пусть виру выплачивает. Пары тысяч фунтов серебром хватит. Вот пусть его купцы это своему королю и передадут. А к весне я какую-нибудь пакость для них придумаю, за мной не заржавеет.

Поговорили и разошлись. Пошёл к Ами. Она из своих покоев почти и не выходила. Очень уж плохо беременность переносит. Ничего, через месяц родит и опять будет весёлая и шустрая. Любительница сексуальных утех и красивых тряпок. И тем и другим я её обеспечу. Быстрее бы всё закончилось, а то тяжело смотреть на толстую, неповоротливую клушу, с оплывшим лицом и тусклыми волосами. Да она и сама очень стыдится своего вида, потому и старается из своих покоев лишний раз не выходить. Даже ест чаще всего в своей комнате, в компании с Эммой и ещё парой своих подруг. Но по вечерам всё-таки выходит к людям, вернее, к куче дамочек, собирающихся в замке. Сколько я её не просил поберечь себя, но разве переубедишь. Как же, графский двор, надо держать марку. Хотя, что такое настоящий двор крупного аристократа и чем он занимается, никто не знает. Ни я, ни она, ни её подруги, дочери простых рыцарей, никогда при дворе даже мелкого графа не были и что это такое не знаем. Поэтому у нас получается обыкновенная групповая пьянка каждый вечер. Каждый день собирается от 20 до 100 человек. Сколько съедают и выпивают даже и не знаю. Замковым хозяйством заведует как раз Ами. Не то, чтобы мне жалко, не очень и большие деньги, но всё-таки, всё-таки…. Она там задерживается на пол часа в лучшем случае, я только чтобы поесть. Остальное время они предоставлены сами себе. Вот и творят черт-те что. Дамы иногда путают своих мужей с чужими, мужики иногда друг другу физиономии рихтуют. Хорошо до поединков дело не доходит, ну, так мои офицеры уже хоть и благородные номинально, но по существу простые сельчане и горожане и им проще морды друг другу набить, чем за мечи хвататься. Но всё равно надо это как-то заканчивать. Им ведь воевать вместе, а тут взаимные обиды из-за баб. Ладно, родит Ами, поговорю с ней. Сейчас лучше с этим вопросом к ней не лезть.

Глава 13

Потекли тихие, спокойные дни. Гюнтер смотался в женский монастырь и вернулся. Все вопросы с дамочками порешал. Пришлось расстаться с толикой золота, но теперь все земли принадлежат мне. Выкупил всё, что принадлежало монастырю. Ну, а то, что принадлежало городу, я тупо конфисковал. Можно начинать разработку угля. Гюнтер и начал. Правда, пока не очень интенсивно — осень. Дождь через день, грязюка. Ну ничего, к весне как раз потихоньку несколько шахт начнут давать уголь. Как раз на завод в Дуйсбурге, там совсем рядышком, а то приходилось возить уголь им из глубины графства. Не проблема, конечно, барж хватает, но на стоимость продукции влияло. Не плохо бы