Правда, в сам город мы не поехали. Чуть западнее города находилась деревушка Кеттвиг с замком Гугенпот. Это мне словоохотливый рыцарь рассказал. Там и находились войска Адольфа. Ну мы туда же подъехали. Познакомился с их командиром. Барон, из под Оберхофа, туда я прошлый раз не добрался, так что и претензий у него ко мне быть не может. Но и особых дружеских чувств я не заметил. Даже обедом не угостил. Правда, и сам обедать не стал. Тут же стал собираться. Не успел я оглянуться, как он собрал всех своих и умчался. Даже не поговорли толком. Но успел выяснить, что в город они даже не входили. Заняли этот замок и сидели, поджидали меня. И войск у него совсем не много: десять рыцарских копий, чуть больше сотни воинов, все конные. Для занятия городов не предназначенные. Хорошо хоть бургомистру города сообщил, что эти земли под себя берёт граф Адольф фон дер Марк и фон Клеве. Ну и жулик мой дядюшка. Прихватил один замок и посчитал, что дело сделано. Передал его мне и всё, владей племянник, я свою часть договора выполнил. А разбираться с городом, монастырями и местными рыцарями кому? Мне. Хотя рыцарей здесь и нет почти, парочка всего, да и те неизвестно где болтаются. Вернее, известно: в армии архиепископа, естественно. А с их семьями разберусь, не впервой. Главное с городом договориться. А то сядут в осаду и будут слать гонцов к императору с жалобами. Ладно, с этим завтра решать будем.

К вечеру объявился Курт. Его заметил дозор, высланный Элдриком ему навстречу. Полк тоже подошёл к замку и разбил лагерь возле него. Мы с Куртом заночевали в замке. Не очень мне там понравилось, но не в шатре же ночевать, если рядом замок есть. Утром позавтракали и отправились к городу. Все ворота, естественно, были закрыты. На стенах торчат шлемы защитников. Взял десяток охраны и отправился к воротам. Подъехали метров на сто и остановились. К воротам подскакал один из кирасиров и потребовал бургомистра на переговоры.

Поорал немного и вернулся к нам. Полчаса подождали. Никого. Опять отправил кирасира поближе к воротам. Слушать его там не стали, сразу угостили болтами из арбалетов. Он свалился с коня. В нас тоже полетели болты и стрелы. Одна стрела даже долбанула меня по шлему. Не пробила, но в голове загудело. Кирасиры окружили меня и вывели из под обстрела.

— Элдрик, все целы?

— Готлиб ранен в руку. И неизвестно, что там с Берндтом возле ворот. Ранено трое коней.

— Ясно. Кирасира вытащи. Не гоже оставлять его валяться под стенами.

Элдрик послал двоих в лагерь и скоро они притащили несколько щитов. Прикрываясь ими кирасиры вытащили своего товарища. Пока вытаскивали, ранили ещё одного, в ногу. А кирасир, к сожалению, был мёртв — болт угодил прямо в глаз. Чёрт, жалко. Я этого парня хорошо знал, из ближней охраны. И что теперь делать? Ну, не уходить же.

Прискакал Курт. Приказал ему приступить к захвату города. Он их уже много захватил, так что знает что делать. Единственно, попросил его не очень зверствовать. Бургомистра с магистратскими, конечно, повесить и тех, со стены, что стрелял по нам найти и тоже на виселицу, а остальных только припугнуть. Девок и баб не трогать, дома не грабить.

Отъехали подальше и я соскочил с коня. Уселся на траву и стащил шлем. Голова ещё кружилась, даже подташнивало слегка. Сотрясение схлопотал что ли? Нет, вряд ли. Удар был хоть и сильный, но не настолько. Я даже сознание не потерял. Обойдётся. Но всё равно неприятно.

Через полчаса подтянулись войска. Напротив ворот Курт расположил весь полк мушкетёров. Кирасиров отправил сторожить остальные ворота. Установили одну батарею напротив ворот, в охранение роту мушкетеров. Ещё две роты в резерве, на случай вылазки горожан. Хотя, это вряд ли. Не полезут они на пушки и мушкеты. Глупо всё получается. Хотел ведь миром всё закончить. А всё дядюшка, сволочь. Не мог сразу город занять. Городские видно решили, что раз их не трогают, значит боятся, можно и понаглеть. Вот и доигрались. Теперь кто-то повиснет, а остальным придётся очень сильно раскошелиться. Прощать такую наглость нельзя. Один раз простишь, другой, а потом сядут на шею и ножки свесят.

Между тем, все проходило своим чередом. Пушки, установленные в трехстах метрах от ворот, долбили по ним и по воротным башням. Рота мушкетёров, выстроившись повзводно, в три шеренги, сбивала из мушкетов защитников со стен. Правда, защитники пропали после второго залпа. Вернее всего, просто сбежали. Ну, так не солдаты же, простые горожане из ополчения. Против нормальной, современной, осады они бы продержались. Луков и арбалетов у них хватает. Виден дым от костров — смолу и масло кипятят, чтобы на штурмующих лить. Только никто не собирается лезть на стены. Сейчас вынесут ворота и в город ворвутся штурмовики. Сначала захватят воротные башни, а потом пойдут дальше. А их будут подпирать мушкетёры. Всех оружных перестреляют, остальных загонят по домам. И если из какого дома прилетит стрела или болт, то этому дому очень плохо придётся. И жильцам и самому дому. Жильцов скорее всего перебьют, хорошо если детей не тронут, а дом разграбят. Всё как всегда.

Ну, вот, ворота снесли. Штурмовики, прикраваясь щитами бросились вперёд. Две резервные роты в готовности. Первая рота так и продолжает обстреливать стены. И куда палят? Никого ведь давно не видно. Надо Курту на это указать, зачем боеприпасы зря переводить? Ладно, всё практически закончилось, поеду-ка я в замок, чего здесь торчать?

К обеду появился Курт.

— Всё закончилось, господин граф. Город наш.

— Потерь много?

— Пятеро убитых, вместе с Берндтом, и три десятка раненых. В основном легко, в руки и ноги.

— А горожане?

— Там похуже. С сотню перестреляли. Сколько раненых — не знаю, кто их считать будет? Да их всех по домам разнесли.

— Бургомистр, магистратские?

— Висят.

— А те, что в нас стрелял?

— Ищем.

— Ладно, хорошо. Собери мне старшин цехов, или кто там за них остался, в ратуше к вечеру. Поговорю с ними. Не забудь занять дома магистратских, пока их местные не разграбили.

— Уже заняли.

— Хорошо. Садись пообедай. Потом уж пойдёшь делами заниматься.

Курт быстро поел и умчался. Ну, да, он в своей стихии. Нравится ему воевать. А вот мне не очень. Нет, если бы на острие атаки, чтобы адреналин аж из ушей