Маша буквально вытолкала нас из подвала.

– Раз Клотильда сказала, идите, переодевайтесь. А я посмотрю, что он там делает.

Она довела нас до лестницы, а сама пошла в кабинет.

Поднимаясь по ступенькам, Алина прислонилась ко мне и тихо спросила:

– Марина, а что ты подумала, когда увидела, чем занимается Клотильда?

– Я? Я подумала, что она Нину свежует.

– И я то же самое подумала, – призналась Алина.

Мы переоделись в свою одежду, халаты оставили в ванной. Ей богу, в своей одежде я стала себя чувствовать намного уверенней. У меня даже появились в голове нормальные мысли.

– Алина, а кого Клотильда имела в виду, когда говорила: «Он уже там»?

– Не знаю, но, как я поняла, разговаривать мы будем вчетвером.

– Тогда пошли вниз, а то у меня от всей этой неизвестности мозги плывут.

В комнате рядом с кабинетом сидела Маша, как раз напротив широко распахнутой двери. Через дверной проем она наблюдала за гостем, который сидел в кресле спиной к входу.

– А нам что делать? – шепотом спросила я Машу, не спускавшую глаз с мужчины в кресле.

– Туда заходите, – она махнула рукой, показывая на дверь. – Сейчас и Клотильда Андроновна придет.

– Как скажите, – пожала плечами Алина и подтолкнула меня вперед.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, перешагнув порог кабинета.

Воронков обернулся на мой голос. Лицо его не выражало никакого удивления. Впрочем, я тоже не удивилась, увидев его здесь. Зато Алину его появление в доме Клотильды Андроновны привело в неописуемый восторг.

– Сергей Петрович! – на радостях завопила она. – Как здорово, что вы тоже здесь! С вами я чувствую себя стопроцентно защищенной и уверенной в себе женщиной.

– Куда уж больше, – пробурчал Воронков. – Почему меня не дождались?

– Мы ждали, но сколько можно ждать? Мы, вообще-то, приехали сюда за своими вещами.

– Ой ли? – вот сейчас Воронков действительно удивился. – Зная вас слишком хорошо, сомневаюсь, что вы приехали сюда исключительно за своими личными вещами.

– А вы хотели, чтобы я перед мужем появилась в банном халате? – обиделась я на тон Воронкова. – Сами как здесь оказались? Только не говорите, что приехали сюда забрать наши вещи.

– Нет. Я здесь, чтобы поставить точку в деле Красина-Рыжова и его дочери Ларисы.

– !!!

На секунду мы онемели. Когда же к нам вернулся дар речи, мы затараторили, перебивая друг друга.

– Сергей Петрович, миленький…

– Голубчик, мы совсем запутались…

– Объясните, пожалуйста, что происходит?

– Вы сказали, в деле Красина и его дочери Ларисы. Значит ли это, что Нина жива?

Поток наших вопросов был прерван появлением Маши. Она внесла на подносе кофейник, четыре чашки под кофе и раскрытую коробку конфет.

– Угощайтесь, – сказала Маша, разливая кофе по чашкам. – Клотильда Андроновна сейчас подойдет.

– И все-таки, вы нам можете объяснить, в чем дело? – спросила я, как только Маша вышла за дверь. – Хотя бы – кто такая Клотильда Андроновна?

– О! Это женщина-легенда. Ее имя я бы занес в скрижали уголовного мира.

– Я так и думала, – Алина всплеснула руками. – Похищение людей, шантаж? Нет? Женщина маньяк-убийца?!

– Нет, Клавдия не по этому делу, – успокоил нас Воронков. – Свои бархатные ручки она в крови никогда не марала. А вот карманы чистила будь здоров. Любой фокусник мог позавидовать ее проворству. Родилась она в конце двадцатых годов в семье пианиста. Очень культурные у нее были родители. С детства музыка, уроки французского, живописи. А потом ее родители исчезли, как исчезали в тридцатых годах многие наши соотечественники. Ночью в квартиру постучали люди, кто-то был в военной форме, кто-то в гражданской одежде. Они забрали отца и мать с собой, больше она их не видела. А потом у нее началась жизнь дочери «врагов народа». Кто ее толкнул воровать, теперь уже знать ни к чему, но Клава скоро постигла азы профессии и премного преуспела в ней. Надо отметить, в молодости она была просто красавицей. Огромные голубые глаза, коса, осиная талия…

– И какое отношение она имеет к нам? – перебила Воронкова Алина.

– Имейте терпение, – охладил наш пыл Сергей Петрович. – Придет Клавдия Андреевна, и мы втроем выслушаем душераздирающую семейную историю.

– Клотильда Андроновна, – поправила Воронкова появившаяся в кабинете хозяйка. – Меня зовут так.

– Как вас зовут, Клавдия Андреевна, – упрямо повторил капитан, – я прекрасно знаю и только из уважения к вашим сединам не называю вас «Клавой Расстегай».

– Нехорошо, юноша, возводить напраслину на женщину, которая вам годится в бабушки, – Клотильда Андроновна обижено надула губы, прошла мимо нас и села в рабочее кресло по другую от Воронкова сторону стола.

Фартук и косынку она успела снять и сейчас предстала пред нами при полном параде: в деловом костюме и с прической на голове.

– Клавдия Андреевна, да будет вам! Мы ведь тоже не лаптем щи хлебаем. Если вы стесняетесь этих дам, то абсолютно зря. Это наши люди, я за них ручаюсь. Тем более что я немного ввел их в курс дела.

– Могу представить, что вы им наговорили.

– Только самую малость. Я, можно сказать, их переубедил, они ведь думали, что вы занимаетесь похищением людей.

– Я? Но только… Вы ведь понимаете?

– Я – да. Теперь вы им расскажите – они вас выслушают и поймут, что вы ошиблись. С кем не бывает? – Воронков улыбался и хитро смотрел на Клотильду.

– Немудрено было ошибиться, они такую деятельность развели… – растерянно проговорила она.

– Да, но, может быть, благодаря их деятельности, мы и вышли на настоящего преступника?

– Но ведь они так рисковали, – Клотильда жалостливо посмотрела на меня и Алину. – Я ведь могла…

– Ну, до этого, я думаю, вы бы не дошли? Вы женщина мудрая, горячиться не стали бы, все проверили. Вы ведь и в молодости были не по этому делу?

– Упаси боже! – Клотильда перекрестилась.

– В конце концов, вы бы нам их сдали. А мы бы уж разобрались.

О чем говорят между собой Воронков и Клотильда? Из всего потока обмена любезностями я не смогла понять ни слова.

Алина находилась примерно в том же положении. От напряженной умственной работы у нее взмок лоб. Начхав на правила хорошего тона, она смахнула пот со лба ладонью, а ладонь вытерла о коленку.

– Черт возьми! Что происходит? – не выдержала она.

– Вот видите, они сами не в состоянии понять, в каком круговороте событий оказались, – пренебрежительно отозвался о нас Воронков.