Трефилов сидел, согнувшись над столом, уставившись в экран ноутбука. Услышав шаги, он поднял голову. Лицо его сначала вытянулось от удивления, затем приняло радушное выражение.

– Какие люди к нам пожаловали! Иван Павлович, дорогой, проходите, не стесняйтесь. Что вас привело сюда в столь поздний час? Плохо себя почувствовали?

Иван стоял и смотрел на это прекрасное, открытое лицо: высокий чистый лоб, вдумчивые серые глаза, губы, сложенные в приветливую улыбку. Как этот ангел может быть таким чудовищем? Губить ни в чем не повинных людей, использовать и травить беззащитную девушку? Как?

– Мне все известно, – произнес Иван, стараясь говорить как можно более спокойно.

Брови Трефилова слегка приподнялись.

– Простите, не понял. Что значит все? Вы о чем?

– Я о Лидии Лебедевой. Вернее, о ее дочери, Кате, которую ты, сволочь, заставил изображать призрак умершей женщины, чтобы убивать своих пациентов!

Выдержка все же изменила Ивану и последние слова он уже выкрикнул Трефилову в лицо. И тут же опомнился – нельзя, чтобы кто-то услышал их. Это грозит Кате тюрьмой.

Улыбка медленно сползала с лица Трефилова. И так же медленно оно становилось белым, словно мрамор.

– Я не понимаю, – пробормотал он, – какая Лидия, какая Катя? Вы бредите, Иван Павлович. Вот я сейчас вам укольчик… – Он метнулся было к стеклянному шкафу, но Иван жестом остановил его.

– Хватит укольчиков.

Он не спеша подошел к столу. Взгляд его машинально выхватил картинку со странички ноута. Летучая мышь на фоне звездного неба! Вот это да! Ночной дух? Ну конечно, как он сразу не догадался, кто его осведомленный о призраках консультант.

– Советую не рыпаться, – Иван крепко сжал руку Трефилова повыше запястья, – хоть я и язвенник, силы у меня поболее, чем у тебя. И доказательств твоих художеств достаточно, чтобы ты сел надолго.

– Вы не посмеете… – пробормотал Трефилов, отчаянно дергая руку. – Я… я буду во всем винить ее! Она сядет первая! Клянусь!

Иван кивнул:

– Знаю. Я и не сомневался, что ты ублюдок, каких мало. Сам нагадил, а девчонка отвечай. Конечно, что тебе еще одна разрушенная жизнь…

– Вы не знаете! – вдруг горячо заговорил Трефилов. – Это все она! Она! Она – дьявол, исчадие ада. Искусительница! Это она все придумала, клянусь! Не я!

Иван усмехнулся. Было что-то комичное во всей этой пламенной речи, в том, что Трефилов продолжал называть его на «вы».

– Заткнись, – коротко бросил он ему.

– Но вы же не… вы никому не скажете? – голос Трефилова задрожал.

«Еще, чего доброго, заплачет, сопляк», – с презрением подумал Иван.

– Успокойся, слюни подбери. Я бы сказал, да не могу – нельзя. Ты же, паук, Катю с собой на нары утащишь. Но и ты смотри: руки прочь от нее! Она теперь моя. Жена моя, а не кукла ради забавы. Я за нее глотку перегрызу тебе и любому. Понял? – Иван изо всей силы дернул Трефилова за руку.

Тот скривился от боли.

– Бог тебе отомстит за твои дела. И за Катю. – Иван отпустил его и пошел к двери.

У порога он обернулся. Трефилов, бледный как полотно, не отрываясь смотрел на него, на лбу у него блестели капельки пота, губы сделались синими, красивое лицо искажала гримаса ярости.

– Чтоб ты лопнул! – прошептал он с ненавистью. – Алкаш несчастный! Что она в тебе нашла! Кусок дерьма. Плебей. Говорил я этой дуре – придумай другое имя, не то, которое существовало на самом деле! Так нет, уперлась, Лидия и Лидия. Как тебе только в голову пришло взять в архиве адрес?

Он захлебывался своим ядом, своей злобой. Он точно сбросил маску и предстал перед Иваном во всей красе, а точнее, во всем отвратительном, подлом, преступном облике. Иван покачал головой и, ни слова не говоря, вышел из кабинета.

В коридоре было по-прежнему тихо и пусто. Первый этаж в основном занимали процедурные кабинеты, закрытые в столь позднее время. Иван, стараясь двигаться бесшумно, пошел к стеклянным дверям. Его не покидало брезгливое чувство, будто он раздавил отвратительное, ядовитое насекомое, испачкался брызнувшими из него смертельными соками. Ему хотелось поскорей вернуться к Кате, отмыться от этого яда, постараться все забыть.

Он дошел до дверей и вышел в холл, а затем на крыльцо. У стены корпуса стояли и курили двое мужиков, по виду явно пациенты Трефилова. Иван оглядел их с невольным сочувствием и самодовольно подумал: благодаря мне вам теперь ничего не грозит. Никакой призрак Лидии Лебедевой.

– Смотри, какой видос, – проговорил один мужик и сунул другому под нос смартфон.

Тот с интересом углубился в просмотр.

Иван, не оборачиваясь, зашагал по дорожке к парку. Он уже поравнялся со скамейкой, как вдруг его точно дернуло что-то. Видео! Надо было заставить Трефилова уничтожить все записи с Катей, стереть из памяти фотки. А лучше отобрать у него телефон и выкинуть к чертовой матери. Это нужно сделать немедленно. Кто знает этого подонка!

Иван поспешил обратно к корпусу. Крыльцо было пустым, курильщики уже ушли в палату, он так же, как в первый раз, потихоньку зашел в холл и свернул в длинный коридор. Дверь кабинета была плотно прикрыта. Иван распахнул ее и зашел.

Трефилов лежал у стола, руки его были раскинуты в стороны, одна нога неловко подвернута под себя. Халат задрался, под ним нежно голубели джинсы. Иван, стараясь сдержать судорожно рвущееся из груди дыхание, медленно приблизился к нему, присел на корточки. Приложил руку к шее, как их учили когда-то в армии. Пульса не было. Он затравленно оглянулся по сторонам. Ни души. На столе еще горел экран ноутбука! На теле ни крови, ни следов борьбы. И тем не менее Трефилов был мертв!..

Иван в растерянности поднялся с пола. В лицо ему ударил лунный свет. Он невольно зажмурился, а когда открыл глаза, увидел за окном темный силуэт. Длинный до пят халат, поверх него пальто. Берет, из-под него темные пряди. Он вздрогнул и вгляделся пристальней. За окном стояла Лидия!!! Взгляды их встретились, она резко повернулась и бросилась бежать.

Иван опрометью кинулся из кабинета. Его трясло, точно он ухватился за оголенный провод. Позабыв про осторожность, он пронесся по коридору и выскочил на улицу. Женский силуэт маячил метрах в пятнадцати от него.

– Катя!!! Стой!! – Иван в три прыжка настиг ее, схватил за руку. – Ты зачем? Ты что? Сумасшедшая! Что ты натворила! Это ты его? Говори сейчас же!

Она попыталась вывернуться, но Иван крепко держал ее запястье. Он слышал ее частое дыхание.

– Ты убила его? Отвечай!

Иван дернул за парик, тот съехал и остался у него в ладони. Она охнула и замерла. Иван тоже замер с париком в руке. Перед ним стояла… Маша! Ее волосы были туго стянуты в узел на макушке, лицо выражало отчаяние и решимость.

– Что это? – дрожащим голосом проговорил Иван. – Что творится? Объясни мне, я не понимаю. Трефилов… он мертвый… в своем кабинете… и ты… что значит этот маскарад?