Мамукой было много красивых девиц, - мягко заговорила женщина. – Уверена, что среди них есть достойные стать твоей супругой…

- Хватит, дидэда! – раздраженно произнес Давид. – Я не хочу говорить о девицах, которых ты пригласила на смотрины! Мне они не интересны!

- Ладно, ладно! Не злись! – госпожа Хатуна в нервном жесте подняла руки. – Шэсанишнавиа!* Сказать ничего нельзя! Не интересны, значит, не интересны! Вай мэ-э-э! Словно я их навязываю тебе!

- Разве нет? – усмехнулся молодой человек. – Это происходит постоянно.

- Если не хочешь кого-то из них, можно поискать другую девушку… - словно бы уступила женщина. Она похлопала внука по спине. – Пойду, проведаю перед сном старую Кэто. У нее сегодня сильно болели колени.

- Гхамэ мшвидобиса*, бэбиа. – Давид позволил поцеловать себя в лоб. – Добрых снов.

Госпожа Хатуна покинула лоджию и направилась в комнату своей свекрови.

Старая Кэто возлежала на горе подушек с книгой. На вид ей было лет сто, не меньше, но казалось, что женщина ощущает себя лет на пятьдесят моложе.

- Как все прошло? – она отложила книгу, когда невестка прикрыла за собой дверь. – Много было девиц?

- Да, но Давид не посмотрел ни на одну из них, - посетовала госпожа Хатуна. – Жаль, что вас не было на балу.

- Мои колени сегодня решили, что лучше провести время в кровати, - хмыкнула старая Кэто. – Может, внук влюблен, и в этом причина его равнодушия к симпатичным барышням? Или очарован легкодоступной вдовушкой?

- О-о! Я прошу вас, дорогая дэдамтили!* Что вы такое говорите?! – госпожа Хатуна поменялась в лице. – Только не это! Слышать не хочу!

- Слышать она не хочет… - проворчала Кэто. – Современные молодые люди беспечны! Избалованы! Так что, может быть все, что угодно! И если это так, нам остается только надеяться, что Давид мудрый, и знает все последствия недопустимых отношений!

- Я хочу поговорить с вами, - было видно, что госпоже Хатуне был очень неприятен этот разговор о вдовушках. – Сегодня на балу был граф Павел Васильевич Загорский. Он приехал из Франции по семейному делу. Граф невероятно богат, его положение в обществе блестяще! Его принимают в лучших домах Европы!

- И? Хатуна, ты хочешь выйти замуж за этого графа? – прищурилась старая Кэто, снимая очки в золотой оправе.

- Господь с вами, дэдамитли! О чем вы говорите?! – вспыхнула женщина. – Это касается нашего Давида!

- Каким образом? – ее свекровь даже привстала с подушек. – А-а-а! Ну, говори же Хатуна!

- В молодости граф был влюблен в девушку, и их отношения зашли слишком далеко… Понимаете? – невестка поиграла бровями, глядя на свекровь.

Та раздраженно закатила глаза, давая понять, чтобы она продолжала.

- Их разлучили родители графа, и молодой человек так и не узнал, что у него родилась дочь! Об этом ему сказала мать перед своей смертью. Женщина испытывала душевные муки из-за того, что скрывала эту тайну всю жизнь! – госпожа Хатуна возбужденно заерзала в кресле. – У графа нет детей, нет племянников! Он совершенно один, и хочет найти дочь, чтобы признать ее! Если бы наш Давид женился на этой девушке, а?

- А что если девица ведет ужасный образ жизни? Или уже замужем? – предположила старая Кэто. – Столько лет прошло!

- Девочке всего семнадцать! Возможно, она еще не успела найти мужа! – возразила Хатуна. – И ее мать из приличной семьи! Граф сразу дал это понять, не раскрыв ее имени!

- Князь и не внебрачная дочь графа? – свекровь с сомнением взглянула на невестку.

- Если Загорский признает ее официально, эта девица станет самой желанной невестой в высшем свете! – госпожа Хатуна поджала губы, но потом все-таки сказала: - И грузинский князь это не светлейший князь Российской империи. Вы прекрасно это знаете. Мы богатая семья, но Загорский богаче в несколько раз.

- Но если Давид не захочет ее? Может, девица страшна, как смертный грех? – привела последний аргумент старая Кэто.

- Нузгар может надавить на него. Давид послушает отца, - улыбнулась невестка, понимая, что свекровь сдалась. – Пора думать о будущем! В наших кругах браки совершаются с выгодой, и никто не перечит старшим! Он должен думать о том, что наша фамилия приобретет еще больший авторитет! Потом дети Давида могут породниться с самыми благородными родами Грузии, а уж Нино мы точно отдадим за грузина!

* * *

- Какая красотища! – Акулинка восхищенно рассматривала шаль. – Это, наверное, очень дорого…

- Да уж, наверное… - я, конечно, была благодарна госпоже Эристави, но считала, что можно было обойтись и без этого.

Духи были цветочными, нежными, в них чувствовался легкий аромат ландыша. Как же мне хотелось смешивать ароматы! Но, увы, пока у меня не было возможности покупать дорогостоящие масла.

Я сложила подарки и убрала их в шкаф. Возможно, когда-нибудь эта шаль укроет мои плечи. Сейчас это выглядело бы странно. Под такую дорогую вещь нужно надевать соответствующие платья, а у меня они были очень простыми.

Расчистив сарай, Селиван устроил в нем отличный душ. С тазом ничего не вышло, он оказался дырявым в нескольких местах, поэтому его место заняла большая садовая лейка, к ручке которой он привязал веревку. На земляной пол слуга уложил небольшой поддон, сбитый из старых досок, а на стену прибил крючки для одежды и полотенец.

Собрав всех домочадцев, я объявила, что мыться теперь они будут в душе каждый день и после себя снова наполнять лейку. Баня это другое, душа она не отменяет.

- Кто не станет мыться каждый день, будет спать на улице, - предупредила я. – Всем ясно?

- Ясно, - тяжело вздохнула Акулинка. – А зимой тоже туточки охлаждаться станем?

- Зимой что-нибудь придумаем, - успокоила я ее. – Ну, кто первый?

- Чего уж, я пойду, – Селиван почесал бороду. – Я делал, мне и пробовать.

Через пятнадцать минут из душа неслись вскрики и фырканье. Колодезная водичка была холодной.

- Иди, поставь воду на печь, - сказала я Акулинке. – Селиван мужчина, а нам можно и потеплее.

Девушка с облегчением выдохнула и помчалась выполнять мое распоряжение.

К вечеру я совершенно вымоталась. Клиент пошел косяком, и я только и успевала стричь бороды, смазывать их маслом да подкручивать усы. Оказалось, даже простые горожане хотели быть модными, насмотревшись