— Эй! Сышь, ты чо делаешь, мразь! Я на вас заяву напишу, что за дела?!

— За языком следи, Мульт. С каких это пор ты заявы стал писать?

— Да кто вы нахрен такие?!

— Отвези нас обратно, — отчеканил Турка. — Там Шуля и Тузов, верно?

— Какой Шуля, я ехал…

— Ну? — влез отец. — Откуда же ты ехал? И почему ты их бросил?

— Да они мне сами сказали, чтоб уезжал! Я до места их довез, вместе с ботаном одним, и все! — Мульт захлопнул рот, поняв, что сболтнул лишнего. Он заморгал, переводя взгляд то на Турку, то на отца. — Чего вам от меня надо?

— Отвези нас туда. Или пожалеешь.

Мучительные раздумья исказили не блещущее интеллектом лицо Мульта. Вздохнув, он пробурчал: — Ладно, ладно! Садитесь… Только хрен его знает, как здесь разворачиваться… Трясина сраная.

Турка обогнул машину, влез на пассажирское сидение спереди, тут же вытащил мобильник, чтоб набрать Стриженному. Отец устроился сзади. Мульт выжимал педали и крутил баранку, продолжая бурчать и жаловаться на судьбу, в то время как Турка вслушивался в длинные гудки и старался не закричать от нетерпения.

* * *

Вокруг него что-то хлюпало и попискивало, отирая склизкими боками стены. Вова трясся от ужаса и холода, зажимая в себе крик. Казалось, то за ним неотступно следуют слизни, наползают друг на друга, ускоряясь, и вот-вот поползут по его ногам.

Позади слышалось натужное дыхание, сиплые стоны, а после и крики. Что если Тузов снялся с крюка и шагает с дырой в черепе, а второй глаз бешено вращается, пытаясь найти обидчика?

И здесь стена. И тут. Без фонарика отсюда не выйти.

Паника захлестывала Вову и вот уже тени складывались во вполне различимых слизняков, в усмехающихся карликов, которые приплясывали, мерзко хихикая.

Тогда Вова зарыдал, упав на задницу, заслоняя руками лицо. Если бы в мочевом пузыре осталась хоть капелька, он бы обязательно обмочился. Все сильнее давала о себе знать боль в тех местах, куда Тузов попадал прутом и кулаками. О том, что его бил так и же и Шуля, Вова не вспоминал, да и те удары — детский лепет, по сравнению с тем, что пришлось ему вытерпеть после.

Как понял Вова, он провалился в дыру на цокольный этаж. Удивительно, что ничего себе не сломал. Он пометался в темноте из угла в угол, выхода не нашел и вот теперь сотрясался в рыданиях, которые постепенно сходили на нет.

Вдруг Тузов и впрямь ползет?

Чушь. Никаких слизняков. Никаких карликов. Никого здесь нет.

И все-таки, что-то шевелилось в темноте, шуршало, как будто пофыркивало. Вова вглядывался в темноту, и ему казалось, что сейчас глаза выкатятся из орбит и ускачут — ищи их потом тут, шарь пальцами.

Еще ему казалось, что если он проведет здесь еще минут пять, то точно сойдет с ума.

Успокоиться. Тихо.

Он прислушался, стараясь не всхлипывать и дышать ровно. Шорохи приблизились, послышался тихий предупреждающий писк. Вова поднялся, придерживаясь о стену и сделал выпад, притопнув. Послышалось угрожающее шипение.

Из темноты выпрыгнуло что-то и ударило его в грудь. Вова закричал так громко, как не кричал никогда.

* * *

— Слышал? — отец дернул Турку за рукав. — Там какой-то звук… Или показалось мне.

— Я ничего не слышал, — пробурчал Мульт. — Я вас довез и могу быть свободен, типа?

— Да подожди ты, — сказал Турка. — Кто-то кричал, па?

— Вроде показалось. А может и нет. У тебя оружие есть какое в машине? Бита, может быть?

— Разводной гаечный ключ только. Остальное Туз забрал. И фонарик тоже…

— Что значит «Туз забрал»? — воскликнул Турка. — Что вы тут собрались мутить?

— Я откуда знаю? Мне на бенз подкинули, попросили довезти. Проучить какого-то чувака они хотели. Вот, в укромное место доставили.

— Не боишься, что тебя судить будут, осел? — пробурчал отец, перекладывая ключ из одной руки в другую. — Ладно, пошли.

Тут раздался такой вопль, что у Турки зашевелились волосы на затылке. Прямо дыбом встали, вот как у псов со стоянки. Он не успел ничего сказать, как отец сорвался с места и побежал на звук. Турка оторопел, удивляясь прыти отца, и вообще тому, что взрослый человек умеет так бегать. Турка бросил Мульту: — Дождись ментов! Понял? Или пожалеешь!

Не дожидаясь ответа от Мульта, он рванул за отцом, который уже почти скрылся в темноте.

* * *

Твари кусали Вову его за кисти, а еще одна каким-то образом попала за шиворот. Он извивался и кричал, одновременно отбиваясь от других крыс.

Сверху что-то задвигалось, завибрировало, а потом крысы разбежались, пища во тьме. За шиворотом у Вовы оказался кусок рубероида, и мальчишка зашвырнул его наугад в сторону, сотрясаясь.

Когда сверху раздались голоса, он буквально зарыдал, но горло сперло, и он не мог по-нормальному позвать на помощь. Кроме того, боялся сделать шаг-другой, потому что грызуны могли снова напасть, вдруг они не так уж испугались?

— Что здесь… — послышался приглушенный голос. — Где…

— Я тут… — прохрипел Вова севшим горлом, потом все-таки сподобился на крик: — Помогите! Я здесь!

Секундная тишина, потом шорохи, топот. Опять голоса, и вот фигура склонилась над ним. Зря он, наверное, позвал на помощь, ведь это вполне может быть Шуля, которому он зарядил кирпичом, или Тузов. Наверное, Вове все показалось, и не мог вот так просто гроза всей школы взять и наткнуться глазом на прут, торчащий из стены. Не мог.

Фигура что-то говорила ему сверху. В носу у бедняги возник запах сладкой абрикосовой гнили, такой бывает, когда давленные плоды подсыхают на солнце. Теперь Вова провалился в обморок, и напоследок успел вспомнить, как вот так же потерял сознание в восьмом классе, после прививки, на глазах у Таблетки и смеющихся ребят.

* * *

Турка сначала не узнал друга. Отец нес обмякшее тело, ужасаясь синякам и черным кровоподтекам. О грязи и говорить нечего — бомжи чище бывают.

Заброшенное здание и окрестности заполнили люди, угрюмый пейзаж подсвечивался синими и красными проблесковыми огоньками мигалок, которые напоминали новогоднюю гирлянду. Шипели рации, бухтели голоса.

Стриженный и Селедка появились, как два молодца из ларца. Они вынырнули из-за чужих спин, и принялись на ходу засыпать вопросами и самого Турку и его папу. Даже у Вовы что-то попытались узнать, а он лишь мямлил ерунду в ответ, пока отец не рявкнул:

— Ему врач нужен! Вы не видите, что ли?

После того, как в заброшке появился свет, стали видны все прелести, вроде мусора, плесени, вони, подтеков крови. Но естественно, это было не самое страшное.

Все происходящее будто заволок туман. Лишь изредка из него выплывали картинки, которые лучше бы стереть из памяти.