* * *

Сбросив сообщение Громову, капитан Александров устроился на полу – ждать Аделию. За окном шумел лес – приглушенно вздыхал, скрипел на ветру голыми ветками. Капитан поглядывал на сотовый – что найдет Пашка, хорошо бы сразу перезвонил.

– Надеюсь, спать не пойдет… – Макс сладко зевнул. Положил голову на край кровати, прикрыл глаза: связи все равно не было – она то появлялась, то исчезала полностью.

Активировав в сотовом автоматический поиск сети, задумался. Что будет, если Аделия решит работать с Громовым? Ей наверняка придется переезжать в Смоленск. Готов ли он к этому? Он не знал ответа. Ну, да, Громов звал его к себе. Но было одно серьезное «но» – Пашка его однокашник, более успешный, более хваткий. Его приглашение было… Ну вроде признания своей собственной никчемности. Вроде он сам карьеру построить не смог. Вроде как неудачник. Никто не мечтает в детстве, что вырастет и станет неудачником.

– А кто ты есть? – пробормотал.

Устроившись, Макс скрестил руки на груди и не заметил, как задремал.

Очнулся от холода, поежился и плотнее обхватил себя руками в надежде согреться. За окном разгорался рассвет – черные силуэты деревьев на фоне оранжево-красного неба. Макс потянулся за телефоном, посмотрел на часы: почти пять утра. Аделии все еще не было. Не могла же она, зная, что он ждет ее в домике, остаться ночевать у кого-то в поселке.

«Может, ей удалось встретиться с Кариной? Проболтали всю ночь. Девчонки – мастера на это дело», – подумал. Но тревога шевелилась под сердцем, скручивала внутренности.

Мигающая иконка выдачи сигнала подсказывала, что связь есть, но wifi Аделии не отображался.

Тревога поднялась к горлу, перехватила дыхание.

Поднялся с пола. Тело затекло, пришлось потрясти ногами, размять плечи. Осторожно приоткрыв дверь, вышел на крыльцо – в оврагах собирался предутренний туман, воздух был пропитан сыростью и подгнившей за зиму листвой. Макс закрыл за собой дверь, торопливо сбежал с крыльца и, активировав фонарик на сотовом, направился к машине – смотреть датчики на Аделии.

По подмерзшей за ночь земле идти оказалось удобнее и быстрее. Дойдя до машины, притаившейся у дороги, торопливо открыл ее и устроился на водительском сиденье, первым делом оживил экран приемника.

Зеленой мигающей точки не было.

Осознание этого произошло не сразу. Макс перезагрузил программу, переключил монитор в дневной режим и снова вернул в ночной. Покрутил джойстик настройки сигнала.

Паника, притаившаяся в груди в тот момент, когда он открыл машину и взял в руки передатчик, ударила по барабанным перепонкам, ослепила. Макс часто дышал и беспомощно смотрел на темный экран в зеленой сетке координат. По спине, от затылка до лопаток, – мерзкая паутина иголок.

– Он мог отключиться, – жалкая попытка успокоить себя.

Макс завел двигатель, решительно вырулил на гравийку. На этот раз поехал не по проселочной дороге, а по основной, чтобы подобраться ближе к главному входу. Вернулся на трассу, на съезде к скиту увидел автомобиль Рафаэля.

– А ты здесь что делаешь? – Притормозив, вышел из машины, заглянул в салон. Оглядел машину – передние колеса накрепко увязли в грязи, «городская» малолитражка просто не справилась с такой дорогой. Капитан Александров озадаченно подпер бока, огляделся. Рафаэля по близости не было. Положил руку на пыльный капот – машина почти остыла. – И где тебя искать, дружище?

Прищурившись, посмотрел на темные очертания поселения и высившийся за ним, на холме, силуэт сгоревшей часовни.

Вернулся в машину и выжав педаль газа в пол, поторопился к скиту.

Поселение спало – ни привычной утренней суеты, ни запахов, ни звуков. У калитки обнаружил свежие следы от кроссовок.

– Рафаэль, не ты ли это тут топтался? – Макс осмотрел почву у калитки, задумчиво присел, разглядывая отпечатавшийся рисунок подошвы. Встав в полный рост, подошел к калитке и решительно надавил кнопку звонка. Требовательно постучал для верности.

– Я ж сказала, собак спущу! – раздраженный окрик из-за калитки.

Макс усмехнулся – определенно, он сегодня не первый, кто побеспокоил покой затворниц. «Готов поспорить, что только что тут был Раф».

– Полиция, откройте, – приготовил удостоверение.

Замешательство за оградой, предутренний туман подхватил щелчок задвижки. Приоткрылось окошко, в нем показалось лицо послушницы, кажется, он уже видел ее прежде. По глазам ударил желтый свет фонарика, женщина придирчиво окинула взглядом фигуру Макса, его припаркованное такси, прищурившись, подслеповато взглянула в открытую перед ней корочку.

– Пять утра. Какие визиты? – пробормотала. И тут же увереннее: – Днем приходите…

Макс начинал злиться, шумно втянул носом воздух и придвинулся к окошку вплотную:

– Женщина, вы не поняли. Когда приходит полиция, она не спрашивает часы для посещений и удобное для визитов время. Открывай и буди настоятельницу вашу.

Женщина насмешливо улыбнулась:

– Ага. Бегу уже… Спотыкаюсь. Когда полиция по делам приходит, у нее постановление есть. А у тебя, красавчик, ничего кроме ксивы твоей нет. Может, фальшивой даже. Но я управление-то твое запомнила, не поленюсь, позвоню, пусть проверят, чего это их менты ксивами размахивают и полномочия свои превышают. – смерив молодого мужчину взглядом, мстительно добавила: – Думает, раз божьи люди, так и законов твоих не знают…

И захлопнула окошко перед носом Макса.

Капитан Александров почесал затылок:

– Вот зараза.

И направился налево, по непросохшим еще следам Рафаэля – искать парня.

Он осторожно продвигался вдоль ограды, игнорируя хриплый лай собак и окрики привратницы. Заметил место, на котором Рафаэль поскользнулся и упал в канаву. Следы тянулись дальше.

Макс осторожно продвигался и не переставал удивляться: на месте, в приближении «нос-к-носу» все выглядело еще интереснее, чем в рассказах Громова. Поселок со всех сторон окружал довольно глубокий ров, заполненный талыми водами, ветками и прошлогодней листвой. Узкая тропинка вдоль ограждения выводила к небольшой насыпи, шедшей поперек рва. Насыпь шириной чуть больше метра, без поручней и настила. В коричневой глинистой почве торчали рыжие пучки прошлогодней травы, вяло кивала болезненная ива. По краям – неопрятные палки отжившей свой век полыни. Почва, которую едва подсушил апрельский ветер, схватилась хрупкой пыльной корочкой, словно пудрой.

На ней отпечаталась свежая дорожка следов, ведшая от скита. В пыли, по кромке прошлогодней травы, отчетливо отпечатался рельефный след спортивной обуви, такой же, как у калитки. С точно таким же рисунком, как у ворот скита. Очевидно, следы самого Рафаэля – он прошел вдоль ограды, потоптался у калитки, возможно, пытаясь достучаться до послушниц. Потом, однако, свернул от поселка в лесополосу – дальше, вдоль ограждения, Макса ждала нетронутая ногой человека весенняя целина.