подчинялся Пророку, опасаясь, что тот причинит вред его жене и детям, однако с каждой новой жертвой становился сильнее. Пророк ошибался. Убийства наполняли пустое сердце Шоуфилда жизнью, давали ему силу для сопротивления, мощь, которой он раньше не ощущал.

Руки Лиз слабо трепыхнулись еще несколько раз и вяло упали на простыни. Шоуфилд всмотрелся в ее глаза, успел поймать миг выхода души из тела, забрал душу этой женщины, ее жизненные силы, выпил ее до дна.

Он задумался, стоит ли оставлять подпись, хотя это уже мало что решало. Если полиция свяжет его хотя бы с одним убийством, жизнь его будет разрушена. Шоуфилд вытащил из кармана маленький складной нож и вырезал на лбу жертвы букву А в круге, затем рассек ей запястья и начертил кровью на стене тот же символ. Остатки крови слизнул и ощутил, как наполняется силой.

Дом был разгромлен, повсюду виднелись следы борьбы, и наверняка осталось множество улик. Именно этого он всегда старался избегать. Шоуфилд нащупал царапину на шее и глянул на руки Лиз. Из материала под ногтями женщины полиция извлечет его ДНК, да и в доме он оставил немало следов там, где капала кровь из раны на голове.

Скорее всего кто‐то из соседей слышал шум и, возможно, позвонил в полицию. Копы, наверное, уже в пути, приближаются. Нужно торопиться.

В гараже Шоуфилд нашел садовые ножницы, вернулся в дом и, бросив инструмент на кровать, взял в прачечной емкость с отбеливателем. Начав с кухни, он разлил едкое вещество везде, где могли остаться следы крови. Потом вернулся в спальню, продолжая обрабатывать пол, и залил отбеливателем тело Лиз и простыни на кровати. Он остановился, бросив взгляд на пальцы женщины. Дело следовало закончить, и Шоуфилд взялся за садовые ножницы.

74

Сидя в подвале своего антикварного магазина, Пророк готовился к беседе с повелителем. Ему необходимо было рассказать о тех сложностях, которые вызвало бы неповиновение Шоуфилда. Он забросил в рот три кусочка промокательной бумаги, пропитанной лизергиновой кислотой, известной также как ЛСД. Дозы, приобретаемые на улицах, в основном содержали не больше ста микрограммов кислоты. Если Пророк собирался выйти за пределы реальности и вступить в контакт с потусторонним миром, ему требовалось не менее четырех миллиграммов на одну дозу. Передозировки он не боялся, поскольку случаев смерти непосредственно от приема кислоты наука пока не зафиксировала. Единственным недостатком наркотика Пророк считал быстро развивающееся привыкание, возникавшее в связи с ослаблением реакции мозговых рецепторов. К счастью, его индивидуальное восприятие ЛСД восстанавливалось, стоило воздержаться от наркотика несколько дней подряд. Таким образом, беспокойства за то, что линия связи с Отцом прервется, Пророк не испытывал.

Наркотик следовало помещать под язык либо просто проглатывать – так он лучше усваивался. Под языком ЛСД впитывался быстро и начинал действовать сразу. На связь необходимо было выйти срочно, поэтому Пророк закинул промокашку в рот, подержал несколько секунд, пожевал ее и, прежде чем проглотить, размазал по языку.

Обнажившись, он отодвинул старый деревянный стол и прошел по холодному цементному полу к клетке с девушкой. Каждый шаг вызывал в его теле чувственную дрожь. Шоуфилд сказал, что девушку зовут Мелисса Лайтхаус, однако Пророка не интересовало ее имя. Для него она станет еще одним бессловесным животным, еще одной овцой из стада. Ее следовало использовать и выбросить. Еще одна рабская душонка, которая вскоре сгорит в Великом огне.

В свое время Пророк проложил стены подвала звукоизолирующим материалом, чтобы крики заточенных женщин не проникали наружу. Его приводила в возбуждение сама мысль о том, что другие рабы ходят прямо над головой женщины, и он рассказал об этом Мелиссе, усугубив ее отчаяние. Толпы людей так близко, и никто из них не в состоянии помочь несчастной…

Наркотик начинал действовать, и Пророк ждал, когда проснется внутреннее ви́дение. Реальность вокруг уже менялась, рушилась. Рабы не понимали, что ад совсем рядом, ад постоянно находится вокруг них. Они проведут ритуал в Непроглядной ночи, и стены, отделяющие Отца от этого мира, рухнут. Славный будет миг… На Землю наконец придет ад. Человечество сделает следующий судьбоносный и неизбежный шаг в ходе своей эволюции. Работа близится к завершению, и вскоре Пророк выйдет из толпы рабов и займет место справа от истинного Бога.

Девушка съежилась в углу клетки. Ее кожа как будто светилась во тьме, фиолетовые глаза сверкали из‐под надбровных дуг. В воздухе висела вонь помойного ведра, стоявшего вместо туалета в углу клетки. Скоро запахи перестанут тревожить обоняние. Под языком слегка кровило, и Пророк ощущал во рту металлический привкус. Обитые поролоном стены задышали, и в темных углах подвала зажглись глаза неведомых сущностей. Пол начал таять и колыхаться. Ноги вязли в цементе, уходили в него, будто в воду.

Подвал представлял собой обширное пустое пространство с черной пентаграммой в центре. Высокие зеркала стояли в каждом из ее пяти лучей. Пророк вошел в священный круг и уселся на черный металлический табурет в самой середине пентаграммы.

Тени вокруг магического круга начали менять форму. Вокруг завертелись маслянистые черные фигуры. Мысли Пророка исказились; он вырвался из окружающей реальности. По полу поползли странные создания. В зеркалах повисла туманная тьма.

– Отец, Шоуфилд предал нас. Он отверг Работу, восстал против меня, против Тебя… Нужен твой совет. Непроглядная ночь приближается…

Пророк прикрыл глаза, ожидая ответа повелителя. За его веками, пронзая пространство и время, замелькали таинственные красочные узоры, и вдруг из цветного океана возникло лицо.

Пророк открыл глаза и заговорил в темноту:

– Мальчик – наследник по крови, и мы готовили его к этому дню. Не знаю, удалось ли. Не мне ставить под сомнение твою волю, Отец. Мальчик станет новым Избранным, истинным Антихристом.

75

Ошеломленная Васкес прошлась по дому Лиз Хэмилтон. Вокруг воняло отбеливателем; в комнатах остались явные следы борьбы. Дом постепенно заполнялся криминалистами, готовившими свое оборудование к работе. Преступление произошло совсем недавно.

Один из соседей позвонил в полицию меньше часа назад и сообщил о том, что из дома мисс Хэмилтон доносится странный шум. По звонку выехали двое патрульных, которые и обнаружили в доме труп. Никакого смысла следить за домом другой потенциальной жертвы уже не было, и все же (на всякий случай) они оставили там четверых бойцов оперативной группы.

Белакур стоял над телом убитой и разговаривал со Ступаком и детективом из отдела расследования особо важных дел. Одежда Белакура была измята, а Ступак выглядел словно успешный банкир: дорогой костюм, тщательно выбритая голова, идеально подстриженная бородка.

Оценивая обстановку на месте преступления, Васкес сомневалась, что здесь орудовал Анархист. Картина бойни