Я напряглась. Совсем забыла о куске пластика,полученном в банке. Но как пользоваться электронным кошельком?

– Вы хотите взять карточку? – осторожноосведомилась я.

– Конечно, – улыбнулась кассирша. –Ненадолго, произведу оплату и верну!

Я отдала яркий, позолоченный прямоугольник истала наблюдать за процессом. Девушка воткнула карточку в какое-то устройство,касса ожила, затрещала и выплюнула чек, один, другой, третий.

– Подпишите тут, теперь здесь, спасибо, –мило улыбнулась девушка.

– Это все?

– Да, благодарю вас.

– Совсем все?

– Что-то не так? – насторожилась хозяйкакассового аппарата.

– Нет, нормально, – быстро ответила я,пораженная простотой свершения банковской операции.

– До свидания, – помахала Амалия, –приходите еще!

– Благодарю, – расцвела я вулыбке, – непременно.

– Не хотите оставить телефон своегоуправляющего? – ласково предложила Амалия. – Мы ему сообщим, когдаприбудет партия молока розового кенгуру в новой, экономичной упаковке, вбутылках по полтора литра. За десять штук скидка! Говорите координаты…

Поняв, что Амалия ни за что не отвяжется отменя, я нацарапала на протянутой ею бумажонке несколько цифр и быстро пошла кмашине. И откуда в моей голове взялась эта комбинация? А, ладно…

– Ваша тачка где? – спросил Сережа.

– Сюда, пожалуйста, – показала я и,подойдя к джипу, открыла багажник.

– Крутая машина, – одобрилпарнишка, – мне на такую за всю жизнь не заработать.

– Ты ведь не собираешься всю жизнь тяжеститаскать? Выучишься и найдешь хорошую службу, – улыбнулась я.

Сережа неопределенно пожал плечами:

– Ага. Спасибо.

– Тебе спасибо.

– Спасибо!

– Взаимно.

– Спасибо!!!

Тут только до меня дошло, что мальчик ждетчаевые. Я открыла кошелек и вытащила десять рублей.

– Вот, держи.

– Этта чегой-то? – разинул рот юныйгрузчик.

– Червонец.

– Червонцы только в картах бывают, –обиженно протянул парень.

Я хотела объяснить ему разницу между мастьючерви и деньгами, но тут около моей машины притормозил серебристый «Мерседес».Из окошка высунулась маленькая холеная ручка, пальчики, усыпанные перстнями,держали тысячную купюру.

– Эй, ты! – звонко прочирикал девичийголосок. – Сбегай живо за бутылкой минеральной воды без газа!

Забыв обо мне, Сережа, схватив ассигнацию,опрометью кинулся в бутик. Я села в джип, включила мотор и потрясла головой.Нет, больше никогда не загляну в «Солнце гурмана», за версту стану объезжатьэту торговую точку. Интересно, кто у них ходит в постоянных клиентах?

– Вот, – проорал Сережа, со скоростьюзвука примчавшись назад, – водичка и сдача, пятьсот рублей.

– Спасибо, – прозвенело колокольчиком из«Мерседеса», – копейки себе оставь, на мороженое.

Тихо пофыркивая, «мерин» укатил прочь. Веселонасвистывая, Сергей спрятал заработанные пять сотен и вразвалку пошел вгастрономический бутик. Я вздрогнула. Да уж, со своим червонцем писательницаВиолова явно оказалась не в том месте, здесь иной порядок цен. Однако Сережа кокетничал,похоже, он, толкая тележки к парковке, получает в месяц намного большедипломированного инженера или преподавателя.

Рената Корсакова никого не боялась, дверь онараспахнула мгновенно.

– Вы кто? – с легким удивлениемвоскликнула девушка.

– Виола Тараканова, – улыбнулась я.

– Таких имен нету, – безапелляционнозаявила хозяйка и вдруг громко чихнула.

– Если не нравится Виола Тараканова,пожалуйста… Арина Виолова, – заново представилась я. – Давайпоговорим.

Рената подбоченилась:

– Вы уж определитесь с имечком!

– У меня их два.

– Так не бывает.

– Отчего же? У многих деятелей культурыимеются псевдонимы, – терпеливо растолковала я ситуацию. – В паспортестоит одно имя, данное родителями, но зрители и читатели знают кумира поддругим, примеров не счесть.

Рената попыталась нахмурить гладкий лоб.

– Деятели чего?

– Культуры. Артисты, режиссеры…

Продолжить дальше мне не удалось.

– Вау! – заорала Рената. –Киностудия! А не врете?

– Нет, – на всякий случай ответила я.

– Получили?

– Да, – решила согласиться я.

– Понравилось?

– Очень даже ничего, – закивала я,абсолютно не представляя, о чем речь.

– Идите сюда! – засуетиласьКорсакова. – В комнату пройдите, на диван садитесь! Ой, у меня, правда, неприбрано… Впрочем, какая разница… Сейчас, айн момент! Ща!

Рената унеслась. Я оглядела помещение ивздохнула. «Не прибрано»? Да тут прошел тайфун! А может, сотрудники МВДпроизводили тщательный обыск. Подобный кавардак редко встретишь даже у холостогопрапорщика. Все-таки женщина обязана хоть раз в десять лет приводитьсобственное жилье в порядок. Но, похоже, Рената не обременяет себя хлопотами похозяйству. Повсюду навалены глянцевые журналы, стоят чашки с остатками каких-тожидкостей, полупустые бутылки с минералкой, валяются весьма интимные чаституалета, вроде ярко-розового, буйно-кружевного лифчика или нежно-фиолетовойшелковой комбинации, а с торшера свисают колготки… Последний факт поверг меня вискреннее удивление. Иногда люди, желая приглушить бьющий в глаза свет,накидывают на абажур кофту или пуловер. Кстати, не советую вам проделыватьподобные действия, я, например, в свое время лишилась очень красивого свитера:повесила его на настольную лампу, а потом обнаружила здоровенную прожженную дырув трикотажном полотне. Но ход мыслей человека, закрывающего лампу, понятен, азачем украшать торшер чулочками?