– Лучше всего подошел бы «Макдрайв», туда можно было бы подкрасться снаружи, я знаю только один на Клэй-аллее и один в Штеглитце. Но мы туда не успеем.

Тем более пешком.

Бен поторапливал Арецу. Запыхавшись, они наконец добрались до обещанной двери. Она выглядела так, словно в последний раз ее открывали в предыдущем тысячелетии. Но поддалась даже легче, чем дверь запасного выхода в церкви.

В потайной ход подуло влажным воздухом. Бен услышал грохот проезжающего поезда метро, метрах в двадцати над ними. Следуя за Арецу, он выбрался в бетонную шахту, напоминающую трубу, в середине была винтовая лестница из металла, ведущая наверх. Городское освещение придавало ночному небу над Берлином грязно-коричневый оттенок. По-прежнему шел дождь.

Капли, падающие Бену на лоб, стали последним доказательством, что они с Арецу выбрались наружу.

– Идем. – Арецу схватилась за мокрые перила, но Бен остановил ее. – Что?

– Мы должны переодеться. – Бен открыл пакет и вытащил две фуражки и сине-черные дождевые куртки.

– А это у тебя откуда?

Бен объяснил Арецу, как наткнулся на костюмы любительской театральной труппы церкви Двенадцати Апостолов. Та со скепсисом натянула кепку.

– И это обязательно должна быть мужская полицейская форма?

– А ты бы хотела платье хиппи? В этом мы будем не так бросаться в глаза.

Каждый надел предназначавшуюся ему куртку – Арецу она оказалась слишком велика, а Бену мала – едва сошлась в груди.

– Между прочим, у нас снова есть Сеть!

Арецу активировала свой телефон и вытерла дождевые капли с дисплея. Бен тоже проверил, что может выходить в Интернет, но сунул телефон обратно в карман штанов.

– У нас осталось еще восемнадцать минут, чтобы добраться до ближайшего «Макдоналдса», – напомнил он. – И это у зоопарка. Нам нужно бежать, а не гуглить.

– Или поехать на машине, – предложила Арецу.

Бен устало рассмеялся:

– Разумеется. Твоя, случайно, не стоит где-нибудь за углом?

Арецу еще раз взглянула на экран телефона и кивнула.

– Случайно, стоит, – сказала она и стала быстро карабкаться вверх по пожарной лестнице.

Электромобиль стоял метрах в ста от станции метро, перед супермаркетом напитков, на парковке.

Арецу, которая после апатии словно обрела новые силы, взяла на себя инициативу, за что Бен был ей благодарен.

Не только потому, что чувствовал себя как потерпевший кораблекрушение, который слишком поздно понял, что кусок дерева, за который он цепляется, тащит его за собой к бурлящему водопаду. Просто он даже технически не смог бы получить доступ к «смарту» с помощью телефона.

Для Бена это была тройная премьера: он еще никогда не пользовался каршерингом, никогда не сидел в электромобиле и никогда не убегал от людей, которые хотели его смерти.

– Давай, залезай! – крикнула ему Арецу, отсоединяя кабриолет от электрической зарядки. Бен практически не видел ее лица, так низко опускалась ей на глаза не по размеру большая фуражка.

В салоне пахло кожей и ароматизатором. Все выглядело новым, за исключением раздавленной жвачки на коврике.

– Куда? – спросила Арецу, тоже забравшись в машину и бросив фуражку под ноги.

Бен достал телефон из кармана брюк и хотел уже пожаловаться, что сеть снова пропала, как телефон чуть было не выскочил из рук.

Вибрационный режим!

Видимо, одновременно поступало несколько сообщений.

Два от отца:

– Куда? – повторила Арецу, на этот раз энергичнее.

Автомобиль задним ходом выезжал с парковки, при этом Бен даже не заметил, что мотор работает. Единственный звук, который производил электромобиль, – хруст колес по асфальту и жужжание, напоминавшее радиоуправляемую игрушку.

– У нас еще четырнадцать минут, – сказал Бен и заставил себя на мгновение забыть про эсэмэску от отца, даже если это казалось невозможным.

– Большинство будут исходить из того, что мы передвигаемся пешком. Какой «Макдоналдс», куда мы успеваем добраться, находится дальше всего от нашего актуального местоположения?

– Тиргартен-туннель открыт? – Арецу задала встречный вопрос.

– Откуда я знаю?

– О’кей, тогда рискнем.

Бен, обрадовавшись, что может хоть ненадолго передать контроль, подумал, что ответить отцу.

Позвонить ему?

Пот стекал по затылку, воротник униформы царапал шею.

«И что я ему скажу?»

Все, что Бен знал, он уже рассказал Дженнифер.

Он мог лишь повторить настоятельное предостережение: не допустить ни одной ошибки. Не предпринимать ничего, что могло бы угрожать жизни Джул.

Если Лобстер сказал правду, то каждой попыткой спасения они играли со смертью.

В этом смысле ничего не изменилось.

Нет, кое-что все же изменилось, так как Бен теперь знал, с кем говорит. Кое-что решающее. Ему больше не нужно было дожидаться момента, чтобы раскрыть подонка. Бен в курсе, кто это и где его найти; полиция наверняка знает его банду, да и его самого, с такой запоминающейся внешностью, будет легко отыскать.

Но что это означало?

«Что он все равно не назовет мне противоядие, даже если я переживу Ночь вне закона?»

«Что я ни за что не переживу ее, потому что я свидетель?»

Голова Бена напоминала пиньяту,[13] вместо сладостей наполненную мыслями, по которой били не дети палочками, а психопаты металлическими прутьями.

Все это не имело никакого смысла!

Бен хотел попросить Арецу остановиться. Лучше изменить направление и поехать в Веддинг. В клинику «Вирхов», к его дочери.

Тут у него в руке зазвонил телефон.

Дженнифер!

Звонила его жена.

– Дорогая!

От мысли, что говорит с единственным человеком, которому слепо доверяет в этом мире, у Бена на глазах выступили слезы.