прорычал он. Он повернулся и указал на схему системы на стене. — Я вижу среди вашего флота «Копье Истины», но не получал никаких вестей от Белата. Где мое чертово подкрепление, Лютер?

Я чувствовал холод Губителя жизни на бедре, но знал, что пока не могу нанести удар: даже стоя спиной ко мне, Корсвейн заметит атаку прежде, чем я успею ударить, и через несколько мгновений я лишусь жизни. Корсвейн был одним из величайших воинов Легиона, а я давно не тренировался.

Я не ожидал, что Корсвейн будет угрожать мне, но не позволил сомнению проникнуть в мои мысли. Я ответил спокойно, словно этот допрос был вполне естественным и заслуженным, но не вызывал особого беспокойства. Я знал, что это переломный момент: в лучшем случае я могу лишиться командования и моих кораблей, а в худшем — жизни. Чтобы сохранить и жизнь, и ресурсы, мне нужно было придумать такую историю, чтобы комар носа не подточил.

— Варп — жуткое место, и путешествия по нему ненадежны, — начал я, но Корсвейн знал это и без меня; я видел его хмурый взгляд, отражавшийся в экране. — Белат пришел ко мне с кораблями, да, это было после путешествия, чреватого ужасными встречами и неудачами, которые смог бы выдержать только ветеран Калибана. Он словно заново прошел Поиск.

Я оживился, пока говорил, но старался не слишком вдаваться в подробности, чтобы меня не уличили в обмане. Всегда держитесь как можно ближе к истине, добавляя как можно меньше лжи, чтобы ваш рассказ соответствовал настоящим событиям.

— Мы получили известия о продолжающейся войне и приступили к подготовке высадки ваших подкреплений. Наше положение было очень затруднительным. — Я порылся в памяти в поисках подходящих деталей, чтобы сделать эту выдумку более похожей на правду. — Белат покинул Аргей, но не дал нам достоверной информации о ваших передвижениях. Казалось неразумным посылать транспорты, полностью нагруженные воинами, не имея определенного курса. Они с такой же вероятностью наткнутся на врага. Нам нужно было найти какой-то способ выяснить ваше местонахождение. От астропатов толку было мало, и потому мы подумали, что, возможно, целесообразнее проверить все лично. Ведь если вы проходили через систему, то наверняка оставили след.

Я не закончил объяснение, побуждая Корсвейна высказаться. Если он продолжит задавать вопросы, мне придется несладко, но если примет мои слова за чистую монету, дальнейший разговор пойдет как по маслу.

— Вы прибыли в Зарамунд, чтобы найти меня? — спросил он, поверив в мою ложь. Затем он развернулся. Я все еще блуждал в глубине леса, но уже видел несколько тропинок.

— Зарамунд показался мне логичным местом для начала поиска, учитывая его близость как к Аргею, так и к Калибану, — произнес я, встретившись с ним взглядом на несколько секунд. — Когда Гвардия Смерти вошла в систему, я уже пожалел, что мы нарвались на опасность. И все же вести о вашем скором прибытии, без сомнения, избавили нас от их… смертельного внимания.

Корсвейн что-то проворчал и вернулся к изучению систем сканирования. Я задумался, не было ли там чего-то, что компрометировало меня, и он просто ждал моей исповеди.

Я сделал пару шагов ближе, стараясь не выдавать беспокойства, но не настолько близко, чтобы суметь ударить наверняка. Конечно, я надеялся, что доспех астартес не станет преградой для хрупкого на вид Губителя жизни, но мне нужно было точно знать, что Корсвейн не увернется от удара. В тот момент, когда я почти убедился, что сенешаль мне не поверил, я должен был сделать свой ход. Если бы он почувствовал угрозу, другого шанса у меня не было.

— Я не вижу транспортов, — негромко произнес Корсвейн. — Мне что, лететь на Калибан за своими легионерами?

— Здесь их нет, — ответил я, использовав простейшую словесную уловку. Я сделал еще пару шагов вперед, моя рука потянулась к рукояти Губителя жизни. Его присутствие давило на разум, заставляя меня остро ощущать его. Теперь я был уверен, что смогу нанести смертельный удар. За громадой Корсвейна экран продолжал полниться рунами и обозначениями по мере того, как данные заполняли системы «Нисходящего Гнева». Я приблизительно знал, где прячутся Гвардейцы Смерти, рассредоточенные, чтобы их не обнаружили. Линия просканированного пространства подкрадывалась к скрытому флоту все ближе.

Их обнаружат через несколько часов, если не минут. План провалится.

— Вижу, что нет, — раздраженно проговорил сенешаль.

Он начал поворачиваться.

Настал мой момент. Кинжал уже находился у меня в руке, готовый вонзиться в живот у сочленения доспехов. Скрепить договор и принять силы варпа.

Но вместо этого я вложил оружие обратно в ножны и скрестил руки на груди. Я не стал бы ввязываться в подобную сделку, тем более на таких условиях, загнанный в угол и запуганный. Если бы я хотел начать войну с Темными Ангелами, я бы встал на сторону Каласа и атаковал флот Корсвейна, не прибегая к помощи Хаоса.

Мой ум и дар речи, как и всегда, сослужили хорошую службу; на свои таланты я полагался больше, чем на превратности варпа.

— Как видите, наши объекты готовы провести полный ремонт и переоснащение вашего флота, прежде чем вы продолжите путь на Терру, — дружелюбно начал я, проходя мимо гигантского воина. Я сделал несколько корректировок, обратив его внимание на доки вокруг самого Зарамунда, и указал пальцем на свободные погрузочные платформы. — Если бы я знал, что вы прибудете, мы бы освободили больше места.

— Какой еще ремонт? — Корсвейн посмотрел на экран, а затем снова на меня, ожидая ответа.

— Я думал, что вы продолжите преследование, — ответил я, изображая замешательство. — Хорус собрал все силы для последней атаки. Не волнуйтесь, с Калибана прибудут транспорты. Теперь мы уверены, что Зарамунд в безопасности. Это может занять некоторое время, учитывая штормы и снующие повсюду вражеские флотилии.

Корсвейн прищурился, и мне стало интересно, почувствовал ли он мою ложь. Так или иначе, решалась моя судьба, и я сейчас использовал все, что знал о сенешале. Преданный и послушный, больше всего на свете он хотел воссоединиться со своим примархом.

— Я уверен, что Лев сделает все возможное для защиты Тронного Мира, если он уже не там, — продолжил я. — Знаю, долгое время я пребывал в немилости, но я его сводный брат, и никто не знает его лучше, чем я. Он не упустит