— Знаешь, твое индийское путешествие сослужило тебе хорошую службу. — В отражении зеркала я вижу, как Джемма, изогнув бровь и радостно усмехнувшись, зактдывает ногу на ногу, а подол ее и без того ĸоротĸого темно-синего платья ползет вверх. — Просто повезло, конечно, что эта странноватая брюзга, — это она про Лучиану Корсини, — выбрала именно тебя для таĸого важного задания, но ряд твоих безупречных статей поразил многих.

Она располагается на ĸровати удобней, ложится на спину и подĸладывает под голову подушĸу. По-прежнему держа мой телефон в руках, подруга время от времени поглядывает на меня. Думаю, ей нравится обсуждать животрепещущие темы, хоть и, в основном, она придерживается образа глупышĸи. Не со мной, но с другими. И, увы, ее парень от ее поверхностности без ума!

— Повезло еще, что мне близĸи проблемы эĸологии.

Отведя гаджет в сторону, Джемма встречается со мной взглядом через зерĸало. Она фырĸает.

— Я в этом разбираюсь паршиво, но все разговоры об оĸружающей среде достали даже меня! Каталин, — подруга приподнимается на лоĸтях и теперь уже говорит, не торопясь, — колледжи и универы Рима всего-навсего соревнуются за звание самого рьяного защитника природы. — Она добавляет чванливо, взмахнув ладонью: — Это ведь сейчас модно.

Я глубоко вздыхаю, настраиваясь на пламенную тираду, но Джемма вдруг восĸлицает — мой телефон опять завибрировал. Подруга с легкостью снимает блокировку, касаясь пальцами сенсорной панели.

— О, смотри-ка! Еще одно предложение! — Она садится на кровати в позе лотоса, пачкая одеяло подошвой черных ботинок. — Уверена, тебе больше не придется работать во всякого рода кофейнях! Предложения о сотрудничестве не прекращают поступать. — Приглаживая пальцами кудряшки, Джемма морщит носом. — Боже мой! Им что, нечем заняться в праздник?!

Я закатываю глаза. Полуобернувшись к ней, говорю, растянув губы в улыбке:

— Сейчас только семь вечера, а работы в офисах хватает. К тому же, далеко не все отмечают Хэллоуин.

Легко пожав плечами, она мечтательно усмехается самой себе и бросает телефон на кровать. Наконец-то.

— Ну, в отличие от тебя, я буду развлекаться, — заявляет Джемма и обводит восхищенным взором свой наряд, который состоит из корсета, очень короткой юбки-клеш, полицейской фуражки со значком и поясом, к которому пристегнуты наручники.

Сексуальная женщина-коп по-американски.

В общем-то, она права: мы едем в одно и то же место, но только ей из нас двоих удастся максимально насладиться торжественной вечеринкой.

Дверь ванной открывается, и мы обе оборачиваемся на звук тяжелых шагов — я даже не удивлена, что Глория выбрала костюм Черного Дарта Вейдера. Ее темные глаза буравят меня и Джемму из-под маски. В конце концов, не выдержав затянувшегося молчания, моя соседка упирает руки в бока, отчего длинный плащ за ее спиной колыхается.

— Ну? — басом изрекает Глория. — Как я выгляжу?

Джемма в изумлении таращится на нее. Подруга подбирает слова, и, глядя на ее профиль, я убеждаюсь, что она искренна. Глаза широко распахнуты; рот то открывается, то закрывается. В итоге ее губы промямлили что-то не совсем понятное:

— Э-э-м… У-угм… Стран… Неплох… Ну-у… — А потом она выпрямляет плечи, втягивает воздух сквозь ноздри и натянуто улыбается. — Почему ты выбрала персонажа из «Звездных войн»?

Маска героя популярной саги закрывает все лицо Глории, кроме глаз. И хоть мне не разглядеть брови соседки пo комнате, я точно знаю, что сейчас она выгнула их. Встав в позу, «свой парень» смотрит на Джемму, как на полоумную.

— Что-о? — придя в недоумение, подруга окидывает меня взором.

Поджав губы, я и сама чувствую себя неловко. Киваю головой на ту часть блока, которая принадлежит Глории. Джемма немедленно переводит туда взгляд: одеяло на узкой постели, кружка на прикроватной тумбе, стикеры на двери невысокого шкафа, комиксы на угловом письменном столе — все это иллюстрировано изображениями героев легендарных «Звездных войн». Откровенно вырядившаяся блюститель порядка заглядывает за спину фальшивому Дарту Вейдеру.

— А-а-а!.. О-о-о… — моя подруга издает утробные звуки и наклоняется ниже, сощуриваясь.

Выглядит Джемма очень забавно. Густой смех Глории заполняет комнату. И, потешаясь над ложным стражем закона, она продолжает собирать необходимые вещи в местами потрепанный рюкзак. Джемма не из тех, кто умеет посмеяться над собой, поэтому, разогнув спину, подруга надувает ярко-накрашенные губы. Лишь когда Глория желает нам нескучной ночи и мальчишеской походкой покидает комнату, Джемма расслабляется и отвлекается на законченный мною облик. Она присвистывает, подавая мне шапочку — обязательный атрибут получившегося образа.

А когда мы спускаемся по лестнице вниз, она не помнит себя от восторга, купаясь во внимании старшекурсников. Те поднимаются вверх, и буквально заглядывают нам под юбки. Парни через одного представляют из себя Джокеров — безграничная фантазия, да. Мне неприятен их неприличный юмор, а Джемма, наоборот, в нем ничего дурного не видит. Ее мужчина этого бы не оценил, но он об этом не узнает — к сожалению, Эрнесто слишком много работает и слишком мало времени проводит со своей девушкой.

В любом случае парни остались позади, я не хочу из-за недопонимания с подругой портить нам обеим вечер.

К воротам кампуса вот-вот должно подъехать такси. Жаль, что Глории с нами не будет, но она и раньше говорила мне, что собирается с друзьями в Хэллоуин отправиться на экскурсию по жутким катакомбам с мумиями и костями.

По другой стороне улицы пробегает ребятня в пестрых карнавальных нарядах. Разливается счастливый детский смех. Вопреки традиции, они просят конфет у работников лавок со сластями, а не стучатся в двери горожан. Даже отсюда мне отлично слышно, как хором дети выдают очередной продавщице:

— Dolcetto o scherzetto?*1

За ними увлекательно наблюдать, но их заслоняет притормозивший рядом белый автомобиль со светящейся «шашкой» на крыше. Пассажирская дверь открывается, и из салона выглядывает моя однокурсница Николетта. Все привыкли звать ее Ники. На ее лице устрашающий и оригинальный грим — я бы не узнала ее, если бы она не прислала сообщением номер такси, в котором едет.

Плюхнувшись на сиденье рядом с Ники, Джемма обнимает ее за шею и оценивает вслух прелести эксцентричного костюма — никакой пошлости, и разнообразие готических особенностей. Я сижу спереди, всю дорогу мне приходится поворачиваться назад, чтобы поддерживать разговор. Ники ездила в штаты с отцом в прошлом году: она рассказывает о том, как отмечают за океаном старинный кельтский праздник; однокурсница жалуется на то, что в Америке Хэллоуин проходит с размахом, а в Италии он только начинает находить своих фанатов.

— Да, но сейчас дела обстоят лучше, — парирую я, поддев ремень безопасности оттого, что он впивается мне в кожу. — Люди веселятся, им нравится. К празднику присоединяются даже старики и консервативные люди. Помимо всего прочего, — я выделяю короткой паузой значительность своих следующих слов, — итальянцы развлекаются вплоть до Дня Всех Святых.