Схема «двух подходов к МВА»

Тех, кто знаком с теорией самоопределения, идея о том, что мастерство, взаимосвязь и автономия критически необходимы для счастья, не удивит. Важность всех трех потребностей хорошо документирована в ряде исследований. Однако новостью может явиться то (и я считаю это главным достоинством своей книги), что удовлетворение потребностей в мастерстве, взаимосвязи и автономии хотя и необходимо, но недостаточно. Еще важно применять правильный подход к удовлетворению этих потребностей.

Есть два пути к мастерству: погоня за превосходством и стремление к потоку. Есть два пути к взаимосвязи: отчаянная жажда любви и потребность любить (и отдавать). Что касается автономии, двумя путями к ней являются потребность во внешнем контроле и потребность во внутреннем контроле. Я назвал первые пути «путями недостаточности», а вторые – «путями изобилия».

Слово «недостаточность» описывает важный элемент, общий для всех трех первых путей. Человек, который стремится к превосходству над другими, – это тот, кто считает жизнь игрой «в одни ворота». Такой человек думает, что вещи, которые нужны ему для счастья (богатство, власть, слава и т. д.), есть на свете в недостаточном количестве, поэтому стремится к превосходству над другими. Если же он верит, что они присутствуют в изобилии, то он не так стремится к превосходству над другими. Человек, который отчаянно жаждет любви других, считает, что его чаша любви неполна или недостаточно полна, поэтому чувствует себя незавершенным, ему кажется, что нужен кто-то другой, чтобы «дополнить» его. Ему может также казаться, что он не может предложить другим ничего ценного, а это, в свою очередь, провоцирует психологическую зависимость или уклонение. Эти типы самовосприятия – «я не достоин», «я не полон» и т. п. – в сознании тесно связаны с недостаточностью. Чрезмерное стремление контролировать других и результаты событий тоже произрастают из ориентации на недостаточность. Человек убежден, что если не навязывать свою волю другим людям, результаты, желанные для него, вряд ли будут иметь место, и в этом смысле он опирается на воспринимаемую недостаточность желательных событий. То есть «смертные грехи» – стремление к превосходству, психологическая зависимость или уклонение и излишнее стремление к контролю – растут из ориентации на недостаточность.

Два пути к МВА: почему путь к мастерству, взаимосвязи и автономии, который избирает человек, имеет значение для счастья

Напротив, все три альтернативных пути к МВА являются результатом ориентации на изобилие. Когда человек ощущает адекватную заботу о себе, он с большей вероятностью стремится к целям ради чистого удовольствия, которое получает от этого (пребывания в потоке), а не ради внешних вознаграждений. Когда человек ощущает изобилие, он чувствует себя по-настоящему способным на щедрость. А когда он ощущает изобильность в смысле уверенности, что справится со всем, что бы ни подбрасывала ему жизнь, он с комфортом отказывается от внешнего контроля и стремится вместо него к контролю внутреннему.

Итак, рецепт жизни, полной счастья и удовлетворенности, в итоге сводится к переключению ориентации с недостаточности на изобилие. Вот почему, как вы могли заметить, все упражнения на счастье так или иначе нацелены на ослабление ориентации на недостаточность и воспитание ориентации на изобилие.

Трехсторонний выигрыш

Два подхода к МВА снова подтверждают трехсторонний выигрыш от счастья, которого я вскользь коснулся во введении. Ориентация на изобилие, которая лежит в основе привычек очень счастливых людей, не только способствует альтруизму, но и повышает шансы на успех, поддерживая и креативность, и зрелость во взаимодействии с другими. Разумеется, это не значит, что «счастливые» привычки всегда будут усиливать успех или даже счастье. Как мы поняли, хотя быть добрым и сострадательным хорошо, неразборчивость в даянии может и не усиливать счастье или успех. Ранее в книге шла речь о некой идеальной точке, за которой проактивное доверие к другим снижает шансы на успех и счастье. В более общем плане в ситуациях, когда на кону стоит выживание (зоны военных действий или нищета), «счастливые» привычки не только не усиливают счастье и успех, но и подвергают риску человека. Так что рецепт, данный в этой книге, не является общим – в том смысле, что он применим не к каждому человеку и не во всех без исключения условиях. Скорее это рецепт, релевантный конкретно для УиУ. А конкретнее, это рецепт для тех, чьи основные потребности удовлетворены, а сами они вовлечены в творческую или интеллектуальную деятельность.

Большинство людей верят, что рецепт, описанный в этой книге, дает трехсторонний выигрыш. В то же время многие сомневаются: мол, если критическая масса людей возьмет на вооружение этот рецепт, то мы будем коллективно страдать. А конкретно, они опасаются, что социально-слоевой прогресс и продуктивность окажутся «ненужными», если критическая масса людей усвоит «счастливые» привычки. Это сомнение коренится в допущении о том, что ориентация на недостаточность необходима, чтобы люди, занимающиеся приземленными, но крайне необходимыми задачами (например, обжариванием бургеров и мытьем туалетов), сохраняли мотивацию к своей работе.

Насколько обоснованно это допущение? Действительно ли социальный прогресс и продуктивность покатятся в тартарары, если критическая масса людей усвоит «счастливые» привычки?

Один из способов разрешить это сомнение – мысленный эксперимент. Представьте, что все в мире в один прекрасный день решили заниматься только создающей поток работой – делами привлекательными и значимыми. Так, например, представьте, что начиная с сегодняшнего дня никто не согласен жарить бургеры или мыть туалеты. Такой поворот событий, разумеется, крайне маловероятен, потому что значительная доля населения мира еле-еле сводит концы с концами и потому готова браться за любую работу, которая позволяет оплачивать счета. Но давайте пока игнорировать этот факт. Если бы людей, готовых заниматься скучной, но очень важной работой, была всего горстка, то наиболее вероятным последствием этого – которое вытекает из простой логики спроса и предложения – было бы следующее: эта горстка запросила бы более высокую оплату труда. И это было бы неплохо как минимум по двум причинам. Во-первых, более высокие зарплаты для работающих бедняков улучшили бы жизнь тех, кто находится «в основании пирамиды». Во-вторых, учитывая действие сил свободного рынка, предприниматели-оппортунисты вмешались бы, чтобы найти альтернативные способы удовлетворять спрос на скучные, но важные работы. А конкретнее, после возможного краткого периода хаоса машины и роботы заняли бы места людей, в настоящее время занятых этой работой. Такой поворот событий опять-таки был бы желанным, поскольку он не только повысил бы средний уровень удовлетворенности рабочей силы, но и помог экономике развиваться в новых и волнующих направлениях.