Она все уже продумала.

– Ты же понимаешь, не так ли? – спросила Норма, приложив руку к его щеке. – Много времени это не займет. А когда они уедут, ты поднимешься в мою комнату и возьмешь в шкафу медицинскую карту Синди, кое-какие сменные вещи для меня и мой мобильный. Потом запрешь все двери на ключ и вернешься ко мне в больницу. Я собираюсь остаться здесь на ночь, а ты… – мне хотелось, чтобы ты потом поехал к кому-нибудь из своих друзей или к Эмбер, так будет вернее. Я дам тебе денег, возьмешь такси, а обратно вернешься на моей машине.

– Я даже представить не мог, что она способна на такое, – проговорил Грэм сдавленным от волнения голосом. – Я-то хотел как лучше, и она поклялась, что будет держать язык за зубами.

– Только не после всего того, что с ней сделал Томми. Надеюсь, ты понимаешь, что иначе я не пошла бы на крайние меры. Когда мне все стало ясно, было уже поздно. Я оказалась одна, и думать мне было некогда. Первым делом следовало выиграть время и сделать так, чтобы девчонка не спутала нам все карты. Твой брат болен, он действительно не ведал, что творил. И я должна его спасти, чего бы мне это ни стоило.

– Но как раз это я и не понимаю. Хейли же отбилась от него, она сама мне так сказала в подвале. И дальше дело не пошло!

– Неужели? – усмехнувшись, спросила Норма. – Теперь картина проясняется. Девчонка оказалась умнее, чем я думала. Томми ее изнасиловал, Грэм. Изнасиловал. В моем собственном доме. Она тебя просто обманула, чтобы ты выпустил ее на свободу. Думаю, открыть не всю правду для нее оказалось куда выгоднее.

При этих словах матери у Грэма возникло такое чувство, будто ему ударили кулаком под дых.

Только сейчас он понял, что его обвели вокруг пальца как мальчишку. Только сейчас он осознал, какое зло проникло в его дом.

Ее изнасиловали.

– Она угнала мою машину! – резко сказал он. – Я оставил ключи, по привычке, на приборной доске, вот дурак!

– Это мелочи, не переживай. Ведь у тебя там нет ничего такого, верно?

– Нет. Но она может использовать машину как улику против нас.

– Ничего она не сделает. В противном случае ей тоже придется несладко. Не думаю, что ей хватит смелости заявить на нас в полицию после того, что она сделала с твоей сестренкой.

Грэм понимал: мать права, однако его поразило то, с каким равнодушием она рассуждает о случившемся. Впрочем, он был не дурак и догадывался, что мать держится из последних сил и, стоит ей оказаться с Хейли с глазу на глаз, она набросится на нее и прикончит своими собственными руками.

Ненависть исходила от нее, точно дурной запах, который она тщетно пыталась скрыть.

Выйдя из больницы, Грэм поймал первое свободное такси. Таксисту, загорелому малому, было лет тридцать. Грэм устроился на заднем сиденье, и тот, прослушав пару минут назад последние известия по радио, сообщил ему, что на округ Салин обрушилось сразу несколько торнадо, но его домочадцам, по счастью, удалось спастись. Грэм ответил чисто из вежливости, тут же дав водителю понять, что не расположен к дальнейшей беседе. И весь остаток пути таксист довольствовался тем, что посвистывал в тон мелодиям, которые транслировали по радио.

У их ворот уже стояли две полицейские машины. Грэм быстрым шагом направился по дорожке к дому и, увидев в дверях Герберта, помахал ему рукой.

– Вот так история, я и впрямь потрясен! – признался шериф округа Лайон, поравнявшись с ним. – Как там твоя сестренка?

– Она все еще в операционной, а я вернусь к маме после…

В доме послышались мужские голоса. Грэм надеялся, что приехал не слишком поздно.

– Прости, сынок, что спрашиваю прямо в лоб, но ты, случаем, не знаешь, кто мог напасть на Синди?

– Нет, я был с мамой в саду, она, наверное, уже говорила тебе, и мы не успели ничего разглядеть, потому что, когда прибежали в гостиную, нападавший успел сбежать.

Это так просто – врать представителю органов правопорядка. Мать может быть спокойна за него. И может гордиться им.

– Я хорошенько все обмозговал, и мне пришло в голову, что это, вероятно, как-то связано с историей про сожженную машину твоего брата.

Сначала Грэм не понял, к чему он ведет.

Машина его брата?

– Как считаешь? – спросил Герберт, заметив изумление на его лице. – Мать твоя мне все рассказала, когда я недавно ее навещал. Вполне возможно, те, кто учинил такое, могли напасть и на твою сестренку.

– Ты действительно думаешь, что все это как-то связано? – изобразил удивление Грэм, более или менее сообразив, что к чему.

– Другие версии кажутся еще менее вероятными. Кстати, когда ты видел брата последний раз?

– Сегодня не видел, точно.

– Может, ты заметил, что в последнее время он вел себя как-то странно? Более агрессивно, чем обычно?

– Да вроде нет.

– А вообще Томми ладил с Синди?

– Ну конечно, а ты на что намекаешь?

– Ни на что, просто спрашиваю. Сам знаешь, Томми бывает непредсказуем. И я здесь только для того, чтобы вам помочь. Как бы то ни было, рано или поздно мне придется с ним побеседовать. Ладно, пойду к ребятам, пора закругляться.

Грэм кивнул и, помня о наказе матери, последовал за ним в гостиную.

– Напавший, должно быть, принес орудие преступления с собой, – заметил Герберт, сняв стетсон и положив на обеденный стол. – Надо дождаться заключения врачей, чтобы знать, что искать.

Грэм не мог отвести глаз от крови, которой были запятнаны стены и ковер.

– На первый взгляд ничего не украдено? – спросил Герберт, повернувшись к нему.

– Похоже, нет.

– Ничего не понимаю. Неужели кто-то проник к людям в дом средь бела дня только для того, чтобы совершить жестокое нападение на девочку, которая никому не сделала ничего плохого? Ерунда какая-то. Это сделал не псих, да и простой местью здесь не пахнет.

Один из подчиненных Герберта, ползавший на коленях по ковру, подобрал осколок зуба, как показалось Грэму, и положил его в полиэтиленовый пакетик.

Грэм отвернулся, почувствовав легкую тошноту, и только сейчас обратил внимание на мух, роем круживших в комнате, где было не продохнуть.

А еще этот смрадный запах, который временами бил в нос, словно где-то меж паркетных досок гнил ошметок плоти, содранный с лица его сестренки.

– С тобой все в порядке, сынок? А то ты вдруг стал белый как мел.

– Я, пожалуй, отлучусь на минутку.

– Да уж, не самое приятное зрелище. Я распоряжусь, чтоб здесь все вычистили к вашему возвращению. Обещаю, я обязательно найду виновника и он поплатится за то, что сделал с Синди.

Грэм открыл окно и глубоко вдохнул свежего воздуха, подумав, что шериф совершенно напрасно тешит себя такими надеждами.