Лет с пятнадцати у Дамиллы, при особой концентрации и расслабленности, стало проявляться умение увидеть, что случится минут через пять. Потом через десять. Потом время предвидения увеличилось до получаса.

Конечно, подобное умение постигалось не самостоятельно, давалось не в любое время и чаще всего оказывалось ошибкой, миражом, только одним из возможных вариантов близлежащего будущего. У молодой женщины также было два периода по полгода, когда она вообще теряла свой дар видения, и совпадали они с трагическими смертями первого и второго мужей. Иначе говоря, негативные эмоции убивали дар, а вот положительные – наоборот, резко усиливали.

Например, никогда ранее Дамилла не могла рассмотреть нечто глобальное, объёмное, да ещё за временным отрезком в полтора часа. А тут она и направление уловила, и количество нападающих почти верно определила, и даже тропу рассмотрела, по которой лапотни собирались двигаться. И этот невиданный всплеск силы старейшины без всяких сомнений связали с появлением в общине Ариса Шенгаута.

– Девочка всё никак не могла прийти в себя после гибели второго мужа, – объясняла Алейрадини. – У неё только-только восстановился первый дар и стал слабенько проявляться второй. Мужчин она к себе не подпускала, как мы ни старались заниматься сводничеством. А тут вдруг на тебя повелась. И смотри, как хорошо получилось! Сама вдруг раскрылась и усилилась, да и тебя неожиданно быстро в почётные воины протолкнула.

Новичок на это лишь кивал согласно с широко раскрытыми глазами. Всё и в самом деле резко улучшилось после неожиданной близости с охотницей. Иначе он бы и план не выполнил, и язык бы так быстро не подучил, и в бою себя проявить не смог, отосланный на болота вместе с детьми, как неумелый балласт.

– И она, наверное, тебе ничего о себе не рассказала? – спросила старейшина. На отрицательное мотание головой она добавила особенным прочувствованным тоном: – Вот потому мы тебя не столько предупреждаем, как просим: будь с ней деликатным, терпеливым, мягким и заботливым. Даже если случится такое, что ты возжелаешь жить с другой женщиной, умоляем тебе не рубить сплеча. Вначале посоветуйся с нами, обсуди, подумаем вместе…

– Понял! – прервал её поток слов Шенгаут. – Пока никуда от Дамиллы я уходить не собираюсь и никакой другой женщины мне не надо.

– Так, может, ты на ней и женишься? – вкрадчиво поинтересовалась старуха.

– Скорей всего так и будет. Только мне надо вначале поинтересоваться мнением на этот счёт самой Дамиллы. Мало ли какие у неё планы?

После такого заявления половина старейшин дружно вздохнули и стали смотреть на «сошедшего», как на манну небесную или как минимум на внука родного. Видимо, эта часть местного правительства всё самое главное для себя выяснила. Зато оставалась вторая часть, всё ещё оценивающая новичка с подозрением и недоверием:

– Ну а теперь расскажи нам, что ты за колдовство замыслил?

– Вы что-то попутали, любезные, – вежливо отвечал парень. – Нет у меня талантов к колдовству, а потому и замыслить ничего не могу.

– Тогда почему пепел от дыма собирал на «колесе»? То самое зло, что от лапотней осталось!

– Ну-у-у… колдовства-то в этом никакого нет…

– Тогда зачем собирал?

– Не знаю, как и ответить… – Но про себя подумал, что без одобрения старейшин воплотить в жизнь свои задумки, а уж тем более провести исследования, а потом нужные эксперименты – никак не получится. Тогда почему бы и не рассказать? Даже если в итоге ничего не получится. Вот он и начал: – У меня есть знания о том веществе, которое лапотни забрасывают в свой портал для создания дыма. Не знаю, для чего они это делают конкретно, но…

Идея была проста. Если кучки вещества в самом деле являются хлоратом или перманганатом калия, то они крайне взрывоопасно действуют с иными химическими веществами. С той же серной кислотой, к примеру. Тогда можно поставить на поверхность большую тарелку с кислотой, а ещё лучше противень, и хоть одна кучка, да попадет в него. Первый же взрыв разметает кислоту и на остальные кучки, вот тогда уже рванёт так, что мало не покажется.

А если ещё в кислоту насыпать алюминиевую пудру?

И выложить несколько противней с компонентами масла и керосина?

Да любой, кто окажется в момент перехода на верхушке цилиндра, превратится в пылающий факел! Да там на месте и сгорит!

После того, как парень закончил размахивать руками, показывая силу взрыва и высоту пламени, все старейшины пялились на него около минуты с каким-то страхом. А потом один дедок прошамкал беззубым ртом:

– Да он нам весь лес сожжёт! Гоните его в шею!

Хорошо, что остальные все обладали ясным, правильным мышлением и не страдали старческим склерозом:

– Пока деревья нашего леса на корню – они не горят! – Но на старика все глянули как на стопроцентного кандидата в полные пенсионеры. Наверняка уже и подумывать начали, как правильно праздничное застолье организовать на проводы.

А потом слово взял, пожалуй, самый молодой из стариков, но и самый сухонький с виду. Как потом выяснилось, и прозвище у него с молодости соответствующее: Щепка. Да так приклеилось, что заменило имя. И оказался этот Щепка заведующим местным перегонным кубом. Да не одним кубом, а сразу тремя. То есть делал керосин из нефти, различные смазочные масла, варил дёготь из древесной смолы, создавал краски, производил щёлочи для выделки шкур и мыла и попутно получал всякие алхимические смеси, вещества и прочие, часто для него непонятные ингредиенты.

Вот он и спросил, коверкая незнакомые ему слова:

– А ты сможешь сделать эту самую… сферную кийслоту?

– Легко! Раз у вас тут с нефтью нет проблем. Да и пирит должен быть в любой земной коре… Ладно, это я потом объясню, как он выглядит.

Вчерне его план был принят, обвинение в чёрном колдовстве снято, и Щепка заверил, что его три сарая на северной окраине поляны всегда открыты настежь для Ариса. Тот на это покивал и встал со скамьи, решив, что высокое собрание закрывается.

– А что с арбалетами? – тут же последовал вопрос. И попытка надавить последовала: – У нас уже очередь из лучших воинов на обучение… И ты обещал сделать чертёж некоторых деталей самого арбалета.

Пришлось объяснять, мучаясь нехваткой слов:

– Чертежи постараюсь сделать уже сегодня. А вот опытного лучника переучивать на арбалет нельзя. Это стезя для молодых, ещё не зашоренных умениями обращения с луком. Поэтому уже выбрал себе второго ученика, им станет Гют.

– А кто первый?

– Конечно же, Дамилла! – искренне возмутился Шенгаут и, вспомнив о ней и обещанном обеде, заторопился к выходу с площади со словами: – Время-то как летит!..

После его ухода старейшины переглянулись между собой, покивали головами, и общее мнение вслух высказала Алейрадини:

– Кажется, нам с этим парнем повезло. Общине он только пользу приносит, а то ли ещё будет?..