– Я не могу ошибаться. Раньше я просто не думала об этом, но сегодня все проверила. Твой дар не так уж и силен. Но он есть. Что до Криса Винтспира, то он – заклинатель. Против них ментальная магия бессильна. Она просто не работает в их сторону. Все остальное – последствия этого бессилия. А что до побега… я так думаю, что твой дар начал просыпаться незадолго до него. А вначале вам всегда сложно. А особенно тем, кто не понимает, что происходит.

Сиэлла нахмурилась.

– Почему ты так уверена в своей правоте? – спросила она. – Или ты тоже – ментальная ведьма?

Лейни покачала головой.

– Нет, я не менталистка. И не заклинательница, – ответила она и отняла ладонь от ствола.

Сложила пальцы в причудливый знак и провела рукой сверху вниз. Снег под ногами Сиэллы зашевелился и рассыпался. А потом пошел вверх, возвращаясь на небо.

Силь посмотрела на то место, где на стволе лежала рука Лейни. Там остался выжженный след.

– Небеса… ты – белый маг?

Лейни озорно подмигнула Сиэлле, щелкнула пальцами, и снег осыпался, попал Силь под плащ, обжег шею холодом и оставил на ее ресницах капельки влаги.

Ничего себе! Теперь Сиэлла понимала, почему ее оставляли одну, не боясь, что она совершит глупость. Почему никто не обращал на нее внимания.

Ей дарили иллюзию свободы. Но на самом деле она не была свободна. В доме был белый маг… редчайший дар. Сильнейший дар. Почти бесценный.

– Кто ты, Лейни? – спросила Сиэлла.

Та прислонилась спиной к стволу.

– Официально я работаю здесь экономкой. Уже четыре года. Такой ответ тебя устроит?

Она говорила правду, не сказав ни слова истины. Силь это прекрасно осознавала.

Теперь понятно, почему она так уверена в способностях Сиэллы. Говорили, что белые маги чувствуют ментальную магию и они же могут определять способности заклинателей.

Она действительно получала жалованье экономки, в то же время ее отношения с Тинклером не были похожи на отношения служащей и хозяина.

А это значит, здесь есть что-то еще.

– Я видела, как из его глаз вытекает тьма… – бездумно прошептала Сиэлла, глядя на место, где ладонь Лейни оставила выжженный след. – Я боялась этой тьмы…

Лейни нахмурилась.

– Чьи глаза?

– Ти…Тинклера…

Ей почему-то было важно это сказать. Если это ее интуиция – так тому и быть.

– Нейта? Погоди… что? Ты видела в его глазах тьму? Когда?

– С… с тех пор как отец объявил о помолвке, – пролепетала Силь. – Я боялась, я очень его боялась, Лейни. Я была уверена, что, если он ко мне прикоснется, я умру. Это так страшно… тьма, которая липнет к тебе, обволакивает… я только недавно… в тот день, когда рояль увидела, перестала это испытывать, понимаешь? Это и есть хваленая интуиция менталиста? Он желал мне смерти, а потом перестал? Или я чего-то не понимаю?

Лейни посерьезнела. Отойдя от ствола, она шагнула к Сиэлле и положила руки ей на плечи.

– Ты перепутала страх с интуицией. На первых порах это бывает. Чувства обостряются, и происходит всякая ерунда. В такие моменты менталист очень уязвим. Ему нужна помощь более опытного колдуна. Тебе же не повезло. Мало того, твоя жизнь трещала по швам и без внезапно проснувшегося дара. У Нейта совершенно простые глаза. Они не сочатся тьмой, поверь. И никогда не сочились.

– Но почему я видела только его? Почему никто другой меня не пугал так сильно? – Силь обнаружила настоятельную потребность заплакать. А лучше – вцепиться в драповый плащ Лейни и громко разрыдаться. Потому что она знала ответ. Потому что никто, кроме Нейтана Тинклера, не имел жуткую репутацию.

Она перепутала страх с интуицией…

Неужели все так просто?

Лейни, кажется, поняла, что нужно делать. Она первая обняла Силь, и ту будто прорвало.

Пожалуй, впервые за долгое время слезы облегчали душу, а не рвали ее. Ветер трепал волосы, залезал ледяной рукой под плащ, заставляя подрагивать от озноба, но руки Лейни были теплыми.

– Спросишь потом. А может, сама поймешь. Иногда наша фантазия… играет злые шутки. А уж фантазия только что проснувшегося менталиста… прости меня, девочка. Я ошибалась насчет тебя. Ты совсем не жалкая дура. Пожалуй, мало людей смогли бы пережить все одновременно, сохранив разум. Проснувшийся дар – это серьезно.

Сиэлла почувствовала, как по ее телу разливается уютное тепло. Она плакала, Лейни гладила ее по спине, и впервые за много времени Сиэлле было понятно: все, что происходит, – правильно.

Осталось только найти книгу. Интуиция говорила, что тогда она поймет, как жить дальше. А теперь Силь знала точно: надо слушать то, что говорит ей Старуха.

* * *

Надо объясниться с Тинклером. Поговорить. Так откровенно, как только можно.

Хватит прятаться. Если уж она внезапно оказалась ментальной ведьмой, дар которой ждал двадцать три года, чтобы проснуться, то…

Хватит.

Иначе Старуха опять придет к ней во сне. А Сиэлла решила, что теперь будет слушать ее наяву.

Как странно. Она немало лила слез в последние месяцы, но впервые после слез ей было спокойно. Хорошо. Разум очистился, и теперь Силь чувствовала одновременно опустошение и желание действовать. Возможно, все дело в том, что теперь она не думала о себе, как о никчемной идиотке? Пока Сиэлла рыдала на ее плече, Лейни многое рассказала о ментальных колдунах, чей дар неполон. О тех, кто не знал, что происходящее вокруг них – всего лишь проделки магии. О тех, кто сейчас находился в приюте для умалишенных, потому что не смогли справиться. Ей повезло. Пусть ее теперь и можно назвать ментальной ведьмой, но ее дар неполон. Она не слышит эха мыслей людей вокруг. Она не читает мысли вовсе: ни при прикосновении, ни на расстоянии. Это ей недоступно. Она не может воздействовать на разум, внушая человеку собственное видение. Лейни назвала эту способность «поводок». Ничего этого Сиэлле недоступно. Только сверхинтуиция. Сиэлла горько хихикала над этой самой сверхинтуицией и тем, куда она ее завела, но Лейни напомнила, что в начале пути, когда дар неуправляем и непредсказуем, никто не застрахован от ошибок.

А потом еще раз рассказала о несчастных, кто в отсутствие тех, кто мог бы помочь разобраться, просто-напросто сошли с ума.

Силь это пережила. Пусть и не безболезненно.

Вернувшись из сада, Сиэлла почувствовала невероятный аппетит и попросила у кухарки хлеба с сыром, потому что ждать обеда не было сил. К сожалению, ее не поняли и отвели в столовую, где ее ждал полноценный обед с куриным супом, тушеными овощами, ростбифом (порезанным на мелкие кусочки, чтобы Силь могла жевать аккуратно) и паштетом из гусиной печени.

Был подан кофе и бокал вина.

Сиэлла съела все. Желудок радостно урчал, сообщая, что ему нравится, когда его кормят вкусной и питательной едой. К вину Силь не прикоснулась, помня о том, что алкоголь ей противопоказан. Она беременна. Не стоит об этом забывать.