Силь кивнула, принимая ответ. Тинклер снова начал изучать ее взглядом, и ей было неуютно. Но теперь дело было не в том, что этот мужчина внушал ей отвращение или пугал.

Дело было в шраме на пол-лица. Силь испытывала потребность прикрыть свое уродство, ведь оно свидетельствовало о ее глупости.

В полном молчании Нейтан разлил кофе и пододвинул одну чашку к Сиэлле.

– Прости, что сразу не отдал твою книжечку и браслет. Хотелось дождаться твоего выздоровления.

Аромат свежезаваренного напитка щекотал ноздри, наполняя душу внезапным покоем. Маленькой частичкой покоя, о котором она так мечтала.

И поэтому смысл этих слов дошел до нее не сразу. А когда дошел – она смогла только благодарно кивнуть. Пригубив из своей чашки, Сиэлла достала из кармана браслет. Последний подарок Элджа… к которому тот, кто ее предал, подарил серьги.

Серьги.

Их не было на Сиэлле в то утро, когда Крис проиграл дом на улице Синих Ветров. Они лежали там же, где и браслет.

Дрожащими руками вернув браслет в карман, Силь уставилась на бывшего жениха. Опять кружилась голова, но слабость тут была ни при чем.

– Книжку и браслет мне подарил мой слуга, – ничего не выражающим голосом сообщила она.

Нейтан прищурился. Он продолжал смотреть на нее. Изучал? Может быть.

А может быть, и нет.

– Я любила его. Я любила Элджа всем сердцем, – продолжила Сиэлла.

Он поставил чашку на стол. Вой ветра за окном снова стал сильным.

– Я знаю, – коротко бросил он. – Именно поэтому я сохранил его подарки.

– Откуда… откуда ты мог это знать? Даже моя семья не знала о том, что меня связывает с Элджем. И откуда ты мог узнать, что именно он подарил мне эти вещи?

Сиэлла знала ответ. Он был очевиден, если вспомнить о содержании бумаги, спрятанной между страниц «Лабиринтов Той Стороны». Но она хотела услышать.

Она во все глаза смотрела на бывшего жениха, пытаясь спрятать стыд и желание провалиться сквозь землю.

Он, кажется, это понял. Понял, что она знает. Понял, что она хочет. И поэтому просто ответил:

– Потому что я – менталист. Как и ты.

Силь на миг закрыла глаза.

– Я рада, что ты не стал обманывать меня, – прошептала она. – Ты ведь все обо мне знаешь. И знал с самого начала. Ты… Лейни говорила, что полноценные менталисты могут накидывать на людей «поводок» и заставлять их делать что-то против воли, воздействуя на сознание. Внушать… Почему ты этого не сделал? Почему не внушил мне любовь к себе? Или хотя бы заставил меня перестать себя бояться. Это бы очень помогло, знаешь ли!

Нейтан грустно улыбнулся.

– Все очень просто, Сиэлла. Я не мог. И не могу. Как и тебе, мне доступна лишь часть дара. Я неспособен внушать. Неспособен чувствовать, у меня нет твоего дара интуита. Я способен лишь читать мысли или их эхо, прикасаясь. Больше ничего.

А Силь вдруг подумала, что все время надевала перчатки на их встречи. Знала?

Нет.

Об этом знала ее интуиция.

Его глаза были черными. Из них вытекала тьма. И если подумать, все это начало ей казаться в то время, когда, как предположила Лейни, ее дар только пробуждался. Может, все дело в этом? Нейтан Тинклер – менталист, читающий мысли. Может, именно это и пытался показать ей неуправляемый дар?

Он хотел ее предупредить. А вместо этого – испугал. И она, поддавшись страху, внушила себе кучу вещей и наделала просто невероятное количество глупостей!

– Прости меня, – глухо сказала Силь. – Прости. Я так виновата перед тобой…

Тинклер внезапно откинулся на спинку своего стула. Его лицо приобрело хищное выражение, а губы кривились в гримасе отвращения.

– О да… твоя вина неоспорима… – яростно прошипел он.

Нейтан взял с подноса бутылку и плеснул виски в бокал. Его руки дрожали, и Сиэлла была уверена, что это гнев.

Ну что ж, давно пора. Силь поняла, что ей становится легче. Как будто чувство вины разбавляется этим гневом. Ей не было страшно. Теперь она точно знала, что зла этот человек ей не причинит.

Она это знала. Ведь об этом ей шептала Старуха.

Взяв бокал, Нейтан поднялся на ноги и подошел к окну, за которым бушевала метель. Сделал большой глоток. А потом заговорил, вглядываясь в танец снега, и песни ветра аккомпанировали ему.

Снегу или голосу Тинклера? Сиэлле было все равно.

– Я знал, что ты меня боишься. До дрожи в коленях. До самозабвения боишься, – начал он. – Но я не придавал этому значения. Я знал, что ты изменишь свое отношение потом, когда я тебе все расскажу. Повторюсь, во мне нет дара интуита, а это значит, я не мог предсказать случившееся. Если я правильно понимаю, именно в этот момент твой дар начал пробуждаться, и ты начала чувствовать, что я – не простой человек. Ты все время отстранялась, надевала перчатки… не давала мне прикоснуться к коже. Я не настаивал. Твой страх можно было почувствовать без всякой магии. Я не хотел пугать тебя еще больше. Я ждал свадьбы. Тогда бы я все тебе рассказал. Потом убили твоего… слугу. И в то утро, когда я нес тебя, кричащую от горя, прочь с места убийства, я узнал, что ты собиралась бежать. В глубине души даже порадовался, что твоего… Элджа убили. Теперь у тебя не было выбора. Я знал, что ты не решишься сбежать одна. Кто же мог подумать, что ты умудришься сбежать совершенно случайно…

Силь сжалась на стуле. Она не представляла, что бы сделала на месте Нейтана. Что бы она чувствовала? Разочарование? Злость?

– Ты исчезла, Сиэлла, и в этом был виноват я. Мне нужно было понять, что в таком состоянии люди делают глупости. Но ты не знала о даре, и я не знал о нем вместе с тобой. Ты сходила с ума, но я этого не видел. А потом ты исчезла.

Понимание накрыло Сиэллу волной.

– Ты поэтому за сведения обо мне такую цену назначил, да? Потому что думал, будто виноват? Но ведь ты не был виноват…

– Я назначил такую цену, Сиэлла, потому что знал, что такой, как ты, не место на улице, – жестко перебил ее Тинклер. Он глотнул виски и продолжил: – Я знаю об изнанке этого города все. Ты и представить себе не можешь, насколько она уродлива. Я назначил ту сумму, которая могла бы перебить твою стоимость в самом дорогом борделе, если бы ты попала туда. К сожалению, таких, как ты, не выставляют на всеобщее обозрение сразу.

– Таких, как я? – тоненько пискнула Силь. Она начала понимать, до какой степени ей повезло. Она встретила Криса и Эрика, а не кого-то другого.

– Да. Невинных. Чистых. Свежих. Красивых.

Силь обняла себя руками. Стало зябко.

– Да, потом тебя бы вытащили наружу, но… знаешь, потасканные шлюхи все, как одна, полусумасшедшие. Тебя бы уже было не спасти. А я хотел успеть. И поэтому спустя некоторое время удвоил цену. Жадность, Сиэлла. Именно жадность правит изнанкой этого мира.