И не стоит медлить.

Нужно разобраться со своей жизнью и найти заработок прежде, чем ее положение станет заметным. Теперь Силь знала, что может. Нужно найти начальный капитал и уехать из Омирши туда, где менталистов не так много.

И использовать внезапно открывшиеся возможности.

Поев, Сиэлла вышла в холл, намереваясь поискать хозяина дома в библиотеке, а потом в гостиной. Судя по времени, он еще не должен уйти, а значит, где-то отдыхает. Или работает у себя в кабинете.

Пусть ее глаза опухли от рыданий. Она все равно больше никогда не сможет выглядеть прилично из-за шрама на щеке, так какая разница? Тем более после того, как Тинклер обнаружил ее скрючившуюся в осколках в доме на улице Синих Ветров, она вряд ли уже его чем-то удивит.

В холле оказалась Лейни. Она была полностью одета и как раз натягивала перчатки, очевидно собираясь уходить.

Силь открыла было рот, чтобы спросить, куда это экономка собралась в такую погоду, но вовремя вспомнила, что Лейни хотя бы экономка. А вот Сиэлла – никто.

– Там… там же метель, – вышла из положения Силь.

Метель действительно постепенно накрывала Омиршу. Пока что ветер был не слишком сильным, да и снежинки, что падали с неба, были еще редкими, но не пройдет и часа, как за окном не останется ничего, кроме снежной завесы и воя ветра.

– Я успею, – бросила Лейни. – Мне нужно кое-что выяснить. Вернусь завтра. Мой дом находится неподалеку от места, куда я иду, так что пережду непогоду там. Да и надо иногда ночевать в собственном доме…

Силь моргнула. Она была уверена, что Лейни живет в доме Тинклера, да и обязанности экономки такое предполагали.

«Официально я работаю здесь экономкой».

А неофициально?

Силь решила, что не хочет знать правду. Попытавшись прислушаться к шепоту Старухи, она осознала, что действительно понимает, что хочет сказать дар.

Лейни очень ей помогла. А еще Старуха уверяла, что Силь скоро узнает правду.

Не Старуха. Интуиция.

Кажется, Сиэлла все-таки сошла с ума, просто этого никто не заметил. Потому что избавиться от восприятия собственного дара через призму божества степняков не получалось. С другой стороны: а надо ли?

Какая разница, кто шепчет ей ответы, если эти ответы – истина?

Никакой.

– Аккуратнее, – напутствовала Лейни Сиэлла. – И поторопись. Скоро метель станет сильной.

Лейни с веселым изумлением посмотрела на Силь.

– Жаль, что я не обнаружила твой дар раньше. По правде говоря, я просто подумать не могла, что он у тебя есть. У аристократов он очень редко появляется. Может, потому, что они слишком хорошо живут?

Силь улыбнулась в ответ. Грубоватый юмор Лейни начинал ей нравиться.

– Я думаю, что ты права, – ответила она.

Лейни подошла к двери и взялась за ручку, но прежде, чем повернуть ее, обернулась к Силь.

– Ты хоть представляешь, как выглядишь сейчас, девочка?

– Хм… плохо? – весело предположила Силь. – Это не важно…

– Уверенно, – поправила ее Лейни. – Впервые со дня нашего знакомства передо мной стоит личность. Личность, которая скоро поймет, что она дорого стоит. И я не о деньгах. Удачного вечера, Сиэлла Ремур.

И она ушла, оставив Силь одну.

Сиэлла улыбалась. И была счастлива оттого, что это действие больше не приносит ей боли.

Но и это было не самое прекрасное. Теперь она могла не только говорить.

Она могла петь.

В гостиной Тинклера не оказалось. Зато рояль стоял во всем своем белоснежном великолепии, маня к себе Силь.

Теперь она может петь. Может. И, судя по всему, никто не собирается ей этого запрещать. Стоит ли воспользоваться возможностью?

В этом доме слишком тихо. Слишком.

Уже открыв крышку, Сиэлла поняла, что именно в этом и загвоздка.

Тишина.

А если Нейтан отдыхает? Если даже Холеру отправили домой, то он все равно смог бы лечь спать не раньше двух-трех часов назад. Из своей комнаты она слышит возню кухарки, а если она начнет музицировать, то точно разбудит хозяина.

С сожалением закрыв клавиатуру, Силь направилась в библиотеку.

Ветер за окном усиливался, а из-за снега было совсем темно, будто уже наступили вечерние сумерки, но здесь было уютно. Потрескивал огонь в камине, напоминая Сиэлле о Старухе, что вяжет дым, огоньки свечей подрагивали от сквозняка, а на шахматном столике расположился огромный рыжий кот. Положив голову на передние лапы, он свесил пушистый хвост вниз, издалека напоминая забытый в неподходящем месте кусок ткани.

Откуда он тут взялся?

Раньше Силь и не подозревала о том, что в этом доме живет кот.

И понимала почему.

Животным, которых заводит прислуга, не место в библиотеке.

Кот был настолько наглым, что, когда Сиэлла протянула к нему руки, открыл только один глаз. Хмуро посмотрев на нее, он широко зевнул и устроил голову поудобнее, намереваясь продолжить спать.

А когда Сиэлла схватила его, чтобы отнести на кухню (судя по широким бокам, он обретался именно там), лишь недовольно клацнул зубами, но вырываться или царапаться не стал, позволив Силь его нести.

Кухарка, увидев Сиэллу с котом на руках, выронила половник, а потом поспешила взять рыжего наглеца к себе.

– Он очень красивый, – заметила Силь, улыбаясь. Создавалось впечатление, что кухарка ждет нагоняя, и хотелось ее разубедить. – Мне очень жаль, что я не встретила его раньше. Он часто убегает, чтобы поспать в библиотеке?

Кухарка испуганно замотала головой.

– Почему вы все время молчите? Вам хозяин запретил со мной разговаривать?

Кухарка опять отрицательно покачала головой.

– Тогда почему?

Женщина опустила кота на пол и прижала ладонь сначала ко рту, а потом и к горлу.

Силь почувствовала, как по ее спине бегут мурашки.

В этом доме прислуга не разговаривает. Никогда.

– Вы немая? – спросила она.

Кухарка кивнула.

Страшная догадка поразила Силь.

– А садовник? Горничные? Вы все… не можете говорить?

Кухарка кивнула и улыбнулась. А потом еще раз благодарно склонила голову.

– Вы накормили меня великолепным обедом, а я всего лишь вернула вам кота, – ответила Сиэлла.

И вышла из кухни.

Теперь она знала, почему в этом доме так тихо, и это объяснение ей совсем не нравилось. Оно снова напоминало Силь о том, кто такой Нейтан Тинклер.

Репутация… сейчас, пользуясь милостью Нейтана, ей хотелось верить в то, что его репутация всего лишь происки завистников, которым пришлось не по душе, как он выкрутился, потеряв наследство.