Посреди зала стоял трон, украшенный лазуритами, танзанитами, сапфирами и иолитами. На троне сидел молодой человек. Он привстал, узрев охотников, и приветливо помахал им рукой, подзывая к себе. Одет он был достаточно просто, но со вкусом, росту был не высокого и не низкого, не толстый, не худой. Себастьян не назвал бы его красавцем, но и уродом он не выглядел. Такой обычный, ничем особо ни примечательный человек. Король Ламберт Х, взошедший на трон после трагической гибели отца, которому не исполнилось еще и полвека – править и править. Конечно, злые языки тут же понесли молву, что, мол, не случайно погиб Ламберт IX, что его сын замешан в этом происшествии. Но, тем не менее, король умер, да здравствует король!

Сразу после коронации Ламберт X повырывал языки у особо болтливых, и слухи тут же поутихли. Люди поняли: этот человек собирается править твердой рукой и особых сантиментов разводить не намерен.

В общем, пока Ламберт себя особо не проявил, но планы имел грандиозные, так что для себя Себастьян решил, что будет нужно поглядеть, посмотреть, как себя проявит король, с какой стороны. В любом случае, присяга охотников повелевала защищать королевскую власть любой ценой.

– Идите сюда, храбрецы! – Ламберт повысил голос, и четверка охотников приблизилась, печатая шаг, к королю. Остальные новоиспеченные охотники прибыли чуть раньше и уже получили свою порцию королевского внимания, поэтому спокойно стояли чуть в стороне.

Подойдя, они глубоко поклонились, а Ламберт неожиданно шагнул вперед и обнял каждого по очереди.

– Как я люблю моих охотников! На вас держится страна! Вы – оплот!

Баст принял объятья короля со спокойствием, Крешп – с удивлением, Купер – с воодушевлением, а Лаколь со странным выражением на лице. Баст, который хорошо изучил за эти годы приятеля, сказал бы, что тот испытывает отвращение. И это Лаколь – потомственный дворянин, чье родовое древо корнями уходило в далекие века.

– Господа, я знаю, только один из вас дворянин по праву рождения. Вы же, остальные, благородны пока лишь духом. Сейчас я исправлю это недоразумение! Преклоните колени!

Себастьян, Крешп и Купер опустились на правое колено, только Лаколь остался стоять и даже отошел на пару шагов в сторону.

Распорядитель подал королю церемониальный меч, Ламберт по очереди прикоснулся к правому плечу каждого из охотников, потом к левому и произнес:

– Своим именем и своим правом я дарую вам, господа, дворянство! Честно служите мне и королевству! Встаньте же благородными людьми!

Себастьян поднялся на ноги, но никаких перемен в себе не ощутил. Интересно. Его назвали благородным только за то, что он был невосприимчив к магии, за то, что Рошаль нашел его, сделал из него убийцу. В чем же тут благородство?

Купер сиял широкой улыбкой, Крешп, как всегда, был нахмурен.

– Благородный человек не должен терпеть нужды в средствах! – продолжил король. – Все душевные силы он должен направлять во благо своего сюзерена и страны. Поэтому, чтобы вам не приходилось думать о хлебе насущном, каждый из вас получает в собственность по небольшой усадьбе с прилегающей деревенькой, приносящей определенный доход.

Собравшиеся вельможи кинулись поздравлять охотников. Себастьян прекрасно понимал, что почти все здесь собравшиеся испытывают к таким выскочкам чувство глубочайшего презрения. Еще бы, из грязи да во владетельные сеньоры! Эта неприязнь не перерастала в откровенное противостояние только потому, что охотники долго не живут. Это известно всем. Редкий охотник протягивает больше десятка лет на активной службе. Так что можно и потерпеть, скоро с выскочками разберутся и без них, – так должны были думать придворные, и так они, вероятно, и думали.

Но, естественно, когда король так благоволит к кому-то, глупо выказывать этим людям открытую неприязнь. Это понимали здесь все: и охотники, и придворные, и даже сам Ламберт.

А усадьба и деревня в дар – тут король прав – охотник не должен думать ни о чем постороннем, помимо охоты. Если доход с земли сможет покрыть все необходимые расходы, что ж, пусть будет так…

Ламберт вернулся на трон, и его тут же окружили придворные. Охотники же еще раз поклонились и отступили в сторону, присоединившись к своим товарищам.

– Усадьбу подарили! – все восхищался Купер. – В собственность! И деревню! Интересно, а право первой брачной ночи еще действует? Лаколь, друг мой, ты наверняка знаешь об этом больше остальных! Просвети меня, будь так любезен?

– Да, такое право вполне законно, и ты можешь потребовать его исполнения, – с серьезным видом подтвердил Лаколь. Глаза Купера разгорелись огнем похоти. Но тут Лаколь добавил: – Только вот так же точно действует и другое старое право…

– Какое это? – подозрительно поинтересовался Купер.

– Право семьи: отца, брата, жениха. Они могут прийти ночью в твою опочивальню и перерезать тебе горло, отомстив за попранную честь. И будут вправе это сделать. Ведь они – не рабы, а свободные крестьяне! Конечно, после их повесят, но тебе от этого легче не станет. Так что мой тебе совет, как бывалого владельца земель и прочих угодий: к крестьянам своим не лезь, держись от них подальше. Но не забывай прислушиваться к их просьбам и старайся выполнять их все. Главное – не допустить бунт. Крестьяне – народ темный, непросвещенный, их, если пойдут вразнос, не остановишь…

– Интересно… расскажи-ка подробнее! – Купер взял Лаколя под руку и увел в сторону. Крешп тоже отошел куда-то, скорее всего, в поисках кувшина с пивом. Он слыхал, что у короля варят чертовски вкусное пиво, и обещал Басту, что обязательно попробует его и проверит, так ли оно хорошо, как говорят…

Себастьян остался один и спокойно стоял у стенки, изучая особенности придворной жизни.

Ламберт X еще не успел обзавестись супругой, пока только присматривая себе достойную невесту в соседних королевствах. Поэтому неудивительно, что молодой король не отказывал себе в женском обществе.

В Синем зале в этот день собралось немало красавиц, то и дело бросавших взгляды в сторону охотников. Баст знал, что среди аристократок в последнее время считается особым шиком – заполучить охотника в свою постель на одну ночь. Этакий казус – охотник становился дичью, что забавляло молодых прелестниц, добавляя особую пикантность ситуации.

А тут такое событие, которое бывает не чаще раза в год – явление двору новых охотников и жертв в одном лице. Неудивительно, что дамы казались крайне заинтересованными.

Но Баст не собирался играть в подобные игры. Любовные приключения не для него. Это он уже давно решил для себя и старательно придерживался своего принципа, как бы Лаколь ни подбивал его нарушить глупый обет.

Однако сегодня его взор привлекла молодая девушка. Он сам не знал, почему взгляд задержался именно на ней. Да, она была изысканно и богато одета, фигурой стройна, хотя в этом сезоне предпочтение отдавалось веселым пышкам, белокурые волосы уложены в замысловатую прическу, бриллианты на шее вызывающе сверкали, привлекая внимание, а верхнюю часть лица закрывала легкая вуаль, как и у многих дам в зале, не позволявшая толком разглядеть черты своей обладательницы и лишь добавлявшая интересу. Только резко очерченные скулы и острый подбородок говорили стороннему, но внимательному наблюдателю о том, что, скорее всего, под вуалью скрывается истинная красавица. Тонкие длинные пальцы, никогда не знавших физической работы, скрывали перчатки из тончайшей кожи.