Диален пригубил сидр и глубоко вздохнув, покачал головой.

— Не могу сказать наверняка, но, думаю, что речь пойдет о весьма масштабной тайне. Давайте я сначала покажу вам кое-что…

Нацепив пенсне на нос, Диален раскрыл толстый журнал на своем столе. Он неспешно листал страницы до тех пор, пока меж ними не мелькнуло длинное, пестрое перо сокола. Отметя закладку в сторону, архивариус склонился над записями страницы.

— Харон, Титан… — шептал он, — все не то… нет-нет, не Европа… не Каллисто… быть может… вот… вот она! Взгляните, пожалуйста.

Он придвинул журнал к Хранящим и те склонились над его страницами, вглядываясь в аккуратные строчки многочисленных записей. Среди них ярким пятном значилась единственная строчка, уничтоженная ровным квадратом фиолетовых чернил. Хранящая задумчиво провела пальцами по строчке и недоуменно взглянула на друга. Рубин был в смятении. Он решительно заявил о намеренном уничтожении записи. Хранящая была вынуждена согласиться, поскольку соседние строчки не были задеты чернилами.

— Но почему вы полагаете, что эта запись может быть важна в наших поисках?.. — спросила Цефея.

— У меня нет уверенности, сирра. — Признался Диален. — Но, на сколько я понял из писем Рубина, вы ищите нечто особенное. Все явления небес указаны в этом журнале. Как правило небесные явления сопровождают рождение Хранящих. О каждом из них имеются исчерпывающие сведения — под какой звездой рожден Хранящий, когда он поступил на обучение в Академию, когда погиб или умер… Это явление также указывает на какого-то Хранящего, ведь те небесные аномалии, которые указывают на события мы записываем в отдельной части этого журнала. Однако, что с этим явлением и кто скрывается за ним — не знает никто. Никаких дополнительных сведений о Хранящем мы не имеем. Я считаю, это заслуживает вашего внимания.

— За каждую запись в журнале подписывается архивариус и Император… — задумчиво протянул Рубин.

— Все так, мой дорогой мальчик. Но в те годы Архивариусом был Варор, скончавшийся несколько лет назад.

— А Император?… — Напомнила Цефея.

— Да, конечно, есть шанс, что он что-то вспомнит об этом явлении. Вы, как старейшина Вечного совета, имеете право на аудиенцию. — Заметил Диален. — Но, лично я склонен думать, что беседа не принесет значимых результатов. В тот год родилась его дочь и умерла его супруга… Тогда же он окончил войну с Архарией. Завершение противостояния было позорным и бесславным, что вызвало недовольство и даже бунты в некоторых частях Сентория. Полагаю, столь богатый на события год, не дал шанса запомнить ему имя очередного избранника Айры.

— Выходит, что узнать имя этой звезды невозможно? — поинтересовалась Цефея.

— Иные бы так и решили. — Широко улыбнулся Диален и протянул Хранящей конверт. — Я общался со своим другом Наинларом. Он старший звездочет Нархам-Нареда. Мало кто знает, но он ведет свой личный журнал наблюдений за небесными явлениями. Он готов принять вас и помочь вам в поисках. Если он не скажет вам имя звезды, запись о которой решили уничтожить, то никто иной и подавно этого вам не скажет.

Более двух веков целью паломничества звездочетов была крепость-образорий Нархам-Нареда, построенная более тысячи лет гномами и эльфами на пике Ильгары. Этот символ нерушимого дружеского союза носил имя, составленное из двух слов — эльфийского и гномьего происхождения. Гномье «Nar-a-haam» означало «Затерянный путь», а «Naeredas» переводилось с эльфийского «Небесный» или «звездный». Уникальность образория заключалась в механизме, чертежи к которому разрабатывали гномы, учитывавшие при проектировании богатые знания эльфов в области астрономии и географии. Этот механизм и назывался «образорий». Вскоре все сооружение, вплоть до учебных и жилых корпусов, стали называть образорием.

— Вот в этом письме я указал для Наинлара примерный промежуток поисков — конец месяцев Огня и начало месяцев Ветров 1098 года. Я ориентировался на записи до и после интересующего нас явления. Передайте ему письмо от меня и переговорите с ним. Как мне кажется, это единственное, что может помочь вам в поисках.

После обсуждения дел Хранящие задержались у Диалена еще на некоторое время. Архивариус весьма охотно делился с Цефеей своими мыслями о совете и Сентории, однако об осторожности не забывал. Так, например, на вопрос Хранящей об отношении Диалена к расширению полномочий Вечного совета до статуса высшего законодательного и судебного органа, тот уклончиво ответил что-то вроде: «Нам всем известно, для чего совет наделили этой властью, так к чему это обсуждать спустя столько лет?». Но напоследок Диален все же крепко пожал руку Цефеи и, взглянув на нее сверкающим взглядом темных глаз, он произнес:

— Сирра Цефея. Мне отрадно видеть «молодую кровь» в рядах советников Императора. Многие из нас ощущают приближение удушающей пустоты. Нас пугало это чувство, но вы дали нам надежду на спасение. Есть те, кто в вас верят. Я заклинаю вас быть осмотрительнее, беречь себя и помнить, что в вашем окружении есть верные друзья, готовые в тяжелый час прийти на помощь. Да хранит вас Создатель, сирра.

Друзья покинули Архив и отправились в кулинарию за крепкой зарией с сиропом тагесски и легким ужином. По приблизительным подсчетам Рубина путь до образория составлял не более трех дней. В случае отсутствия задержки в дороге Цефея могла вернуться в Алморру к следующему заседанию совета и тогда ее отсутствие в городе никто не заметит. Таким образом Хранящая избегала лишних объяснений перед советниками и Императором. К тому же у Хранящих оставалось время на подготовку к путешествию.

— Но как быть с обращениями? — Спросил Рубин. — Секретарь приносит их регулярно, они нуждаются в твоих своевременных ответах.

Цефея ненадолго задумалась.

— Возможно, нам поможет Эниф? Я дала бы указание Бриану принимать сундук у Лагмана и оставлять его в кабинете. Сама же передам ключ от него Энифу. Срочные ответы будет писать он, все прочие письма пусть оставлять до тех пор, пока я не вернусь.

— Лагман все равно задаст вопрос Бриану о том, где старейшина совета. — Возразил Рубин. — Что будем ему отвечать?

— Я всегда могу сослаться на желание посвятить свободное от совета время тренировкам со своим наставником.

— Тогда, думаю, что будет правильнее остаться в Алморре не Энифу, а мне. — Серьезно произнес Рубин. — Эниф сопроводит тебя до образория. Я, в свою очередь, поддержу слова Бриана о том, что ты предпочла посвятить все свое свободное время обучению с Энифом и возвращаешься домой лишь ночью. К тому же это я учил тебя писать и наши с тобой подчерки очень похожи. Поэтому я смогу писать ответы на срочные обращения за тебя и Лагман, еще не привыкший к твоему подчерку, вряд ли заметит подмены.

Хранящая, чуть опешив от