Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не считай это моей попыткой отдалиться от тебя. Если я соберусь уезжать, то должен буду сказать ректору Академии о своем отбытии из города и оставить вместо себя замену для проведения занятий. Ты, возможно, не знаешь, но сейчас ректором является Орнал. Думаю, что ты уже заметила на сколько он недоверчив к окружению и поэтому мое отсутствие, вместе с твоей кратковременной «занятостью на тренировках», вызовет у него подозрение. Твое отсутствие с Энифом родит меньше вопросов.
Обсуждая план дальнейших действий и предстоящее путешествие, друзья сидели за крохотным столиком в узком городском переулке у витрины небольшой кулинарии. Довольно быстро расправившись с ужином, Хранящая устало вытянула ноги и откинулась на спинку стула, позволив себе незаметно скинуть под столом тесные туфли. В тот же самый момент хозяин кулинарии тактично привлек к себе внимание друзей легким покашливанием. Чуть смутившись, он поставил на стол вазу с фруктами.
— Сирра… — взволнованно проронил он, — это для вас и вашего друга. В знак благодарности за службу.
Насторожившись, Цефея все же нашла в себе силы благодарить мужчину. Когда тот исчез за дверью своей кулинарной лавки, девушка озадаченно призналась:
— С этими проклятыми слухами я уже не знаю от кого ожидать удара.
— Сомневаюсь, что тебя будут травить прямо за столом городской кулинарии. — Рубин взял несколько виноградин и решительно отправил их в рот. — Но осторожничать, конечно, стоит…
— Атара посоветовала обратиться с этим вопросом к Сатевису.
— Он прекрасно разбирается в ядах. — Предупредил Рубин. — И столь же хорошо знает противоядия. Ты уже говорила с ним?
Хранящая покачала головой. Встреча с Сатевисом была запланирована на поздний вечер. По плану никто, включая самого капитана, не знал о ней. Цефея предпочла сохранить абсолютную тайну и поэтому поспешила сменить тему:
— Я успела переговорить только с Атарой. Кажется, что она всерьез приняла решение соблюдать со мной нейтралитет.
— Весьма неожиданно. — Чуть удивленно проговорил Рубин. — Раньше она придерживалась довольно традиционных взглядов о полномочиях Вечного совета. Не будет преувеличением если я скажу, что когда-то она была приверженцем воинственных настроений в совете.
— Во время встречи она не раз удивила меня. Во-первых, она признает мой статус советника, но, конечно, с некоторыми оговорками. Поэтому она предпочла дистанцироваться от меня строго служебными отношениями. Об этом Атара прямо предупредила меня. Во-вторых, она рассказала о своей семье.
Рубин оставил в сторону расписной стаканчик с сидром и поднял на Цефею глаза. Девушка ощутила легкое волнение друга.
— Атара рассказала о семье? — переспросил он.
— Да и, слушая ее, я подумала, что она все еще опекает тебя. Так, наверное, должен поступать истинный наставник. — Добавила Цефея. — Она все еще думает о тебе и этим рассказом постаралась объяснить причины, по которым ты никогда не сблизишься со мной. Мне показалось, что она на не только объясняла свое личное отношение к происходящему в Империи, но и припугнула к попытке предостеречь меня от отношений с тобой.
— Она не говорила тебе, что ее супруг был когда-то членом Вечного совета, а дочь пророчили в рекруты Академии? — Уточнил Рубин. — Все они были сильными избранниками своих Перворожденных, а теперь от них остались только воспоминания. Когда-то я думал, что судьба наказывает Хранящих, решивших попытать счастье в любви. — Рубин ненадолго замолчал. — Атара часто использует свой личный опыт, чтобы указать своим ученикам на опасность близких связей между Хранящими.
Друзья ненадолго замолчали.
— Нет, Рубин, — промолвила Цефея тихо и посмотрела в глаза молодого мужчины, — я не согласна ни с тобой, ни с Атарой. Она использует свой опыт, примеряя на учеников свою судьбу. При этом она забывает, что у каждого — свой путь. Ее семья погибла во время войны. Погибла не по причине своей любви, не из-за того, что в жилах ее мужа и дочери текла кровь Перворожденного, а по причине тщеславного и неосторожного правления Сентория, едва не изничтоживших весь род Хранящих.
Избранник Файро, тоже понизил голос.
— Ты говоришь так, словно готова рискнуть и бросить вызов.
— Рубин, это не дуэль. Нет никого, против кого мы могли бы сразиться за наше счастье. Но даже имея это убеждение я не стану просить тебя забыть о своих страхах. Я только не понимаю… Объясни, прошу… Но мы с тобой, кажется, уже понимаем, что влюблены друг в друга. Скажи, что поменяется, если мы признаемся в своей влюбленности сами себе?
Рубин, впервые не нашедший слов для ответа, замер. Он, возможно, мог бы отыскать их, но в этот момент часы на ратуше пробили десять раз и Хранящая, вздрогнув, поднялась на ноги. Растерянно поправив платье, она оглядела пустеющий переулок, по которому уже неспешно брели люмии.
— Прости, Рубин, но мне нужно идти. У меня есть еще одно дело и я хочу скорее с ним покончить. Спасибо за встречу с Диаленом и… за ужин. До встречи.
Цефея спешила в Верхний город, где находились покои Сатевиса. Хранящая прошла через знакомые ворота во двор, за жизнью в котором наблюдала долгие месяцы и пересекла уже отцветающий сад, которым любовалась прошедшей весной. На мгновение замерев у фонтана, она подняла глаза на одну из башен и задержала взгляд на распахнутых ставнях широкого балконного окна. Посвятив воспоминаниям всего минуту, она продолжила свой путь и в конце сада свернула под арку, после чего прошла в башню и начала подъем по винтовой лестнице на третий этаж.
Хранящий занимали все постройки этого крыла алморрского замка. Сенторий, принимая избранников Перворожденных на обучение, обеспечивал их комфортным жильем в виде просторных покоев. Рубин рассказывал, что до войны с Архой мало кто мог похвалиться собственными покоями в Верхнем городе — места в замке не хватало для всех Хранящих. Теперь же часть покоев пустовала и причин для этого было несколько. Во-первых, многие Хранящих предпочитали снимать для себя квартиры в городе или же обзаводились собственными домами. Во-вторых, многие Хранящие покидали Алморру и отправлялись на Восток. Памятуя о через войн, Хранящие предпочитали держаться подальше от столицы, опасаясь новых мятежей и призывов на службу Сенторию. В-третьих, война существенно проредила число Хранящих, а новые избранники почему-то не являлись на обучение в единственную на всю Айру Академию, все чаще отдавая предпочтение находить или частных учителей, не связанных с Империей, или же вовсе держать свой дар втайне ото всех. Последнее нередко оканчивалось трагедией для семьи, в которой был молодой Хранящий.
