– Не пожилой, а взрослый. Как бы лет в сорок тебя не потянуло на совсем молоденьких. Я-то начну стареть.

– О да… – рассмеялся Чайтон. – А в восемьдесят у тебя на лице будет на три морщинки больше.

– С чего это ты взял? – теперь уже возмущалась Лилит. – Ты заметил, насколько хорошо сохранился Харрис? У нас порода молодо выглядящих.

– Тогда стоит бояться, что ты меня бросишь? – В этот раз стажёру смеяться не хотелось. – Я и так частенько об этом думаю.

– Никогда! – пришла очередь девочки клясться в верности. – Мы всегда будем вместе, – но последнее слово было вовсе не утверждением, а скорее вопросом, – правда?

– В этом можешь не сомневаться! – совершенно уверенно отвечал Ридж на «глупый» вопрос любимой, но юная леди была права: даже если выбор партнёра делает женщина, сохранятся ли отношения пары надолго – во многом зависит от поступков мужчины…

В тот же вечер, за ужином, Лилибет озвучила отцу желание перейти в другую школу и объяснила причину, упомянув и об откровенном разговоре с Чайтоном.

Мэттью не уставал удивляться мудрости дочери, понимая, что есть чему у неё поучиться. Он так и не высказал Кэтлин свои подозрения, приняв на веру то, что увидел, не удосужившись выслушать объяснения. А если картинка имела совсем другую наполненность? Кто сказал, что она любит Лебовски?

– Я сам! – Вуд не заметил, что размышляет вслух.

– Что? – спросила удивлённая девочка. – Пододвинув отцу тарелку с запечённым с овощами мясом.

– Сам с директором договорюсь, – перевёл он разговор, вдыхая аромат блюда. – Горжусь тобой. – Мэтт сглотнул слюну, объяснив, что слова связаны не только с едой. – Поступай так всегда, недосказанность сгубила чувства не одного человека.

– Я знаю, – нехотя проговорила дочь. – Думаю, тебе стоит сделать правильные выводы.

– Да… – только и смог пробормотать в ответ Мэтт. Постепенно теряя аппетит.

– Лети к маме, она тебя любит, я знаю. Мне больно видеть, как вы оба мучаетесь. Ты же не опустил руки? Командировка продлится максимум полгода.

Лилибет заметила, как задвигались желваки на его скулах. Мэттью встал из-за стола. Дочь поднялась следом.

– Что значит столь короткое время против многих лет возможного счастья? Ты же боец по натуре, пап, в этом я на тебя похожа, – она рассмеялась, увидев в зелёных глазах Мэттью собственное отражение, – как и во всём остальном. Давай гордиться сильными поступками друг друга.

Девочка шагнула вперёд и прижалась к отцу, обняв его руками за талию.

– Мне так не хватает мамы рядом… – протянула она после того, как родитель упёрся подбородком в её макушку, и тут же добавила, не желая обидеть: – Хочу, чтобы мы жили вместе.

– Я знаю и верну её, будь уверена, – твёрдо пообещал Вуд.

– Даже не сомневаюсь! – улыбаясь, ответила Лилибет. – А теперь возвращайся за стол. Я старалась, давай кушать.

За какие добрые дела ему досталась такая дочь? Мэтт проглотил ком, прежде, чем приняться за еду. Дочь ему полностью доверяла, верила в него искренне.

И не оправдать её ожидания он не имел никакого права…

Мэттью не стал мчаться в отель к Кэтлин сразу из аэропорта, решив сделать всё основательно. Новое кольцо с бриллиантом в этот раз лежало не в кармане, а в отделе сумки-планшета. Он не станет предлагать принять его в первые минуты, а сделает это, только будучи твёрдо уверенным, что на предложение выйти за него замуж услышит «да».

Взятый напрокат «мерседес», заранее оплаченный и пригнанный на стоянку, дарил ощущение стабильности. Мэтт не хотел чувствовать себя случайным гостем в Монреале, прежде в котором ни разу не был. Некая ассоциация себя с будущим победителем в намеченной схватке присутствовала в каждом поступке агента, едва он поднялся на борт самолёта.

Два новых номера, забитые в записную книжку телефона, были немыми свидетелями разминки перед главной битвой по покорению сердца красавицы. Ещё две брюнетки– яркие, готовые на многое, но забытые уже через пять минут после выхода в город.

Раннее утро, быстрая машина, предвкушение скорой встречи опьяняли, вводя в окрылённое состояние. Вуд пролетал светофор за светофором, удачно попадая в зелёный свет. Монотонный голос на чистейшем французском вовремя подсказывал, где свернуть, чтобы кратчайшим путём добраться до временного прибежища любимой женщины.

Он не стал предупреждать Паркер о своём приезде, надеясь, что появление с огромным букетом роз перед дверями её номера станет приятным сюрпризом.

Мэттью поднялся по лестнице на третий этаж и на секунду замер перед дверями триста первого номера, поправляя хрустящую упаковку на цветах, внутренне настраиваясь на сложный разговор.

– Кто?

Заспанный голос брюнетки резанул по нервам, позволяя агенту почувствовать, насколько напряжённым он был последние шесть часов. Сердце ёкнуло где-то в районе горла, и Вуд ответил срывающимся на хрип голосом:

– Кэтлин, это я…

– Кто? – ещё раз переспросила она, как будто не узнавала стоящего за дверью.

Сердце бешено колотилось. Кэт со времени отъезда из Вашингтона желала поговорить с глазу на глаз, выяснить, что стало причиной трусливого, на её взгляд, поведения Мэтта. Сильный мужчина, коим она его считала, не должен вот так спокойно и безразлично отпускать ту, которой объяснялся в любви и предлагал выйти замуж. Паркер ждала разговора, но сейчас оказалась к нему не готова.

– Кэтлин, – прокашлявшись, протянул он, и дверь моментально была открыта.

– Мэттью… – не спрашивала, а удивлялась она, подслеповато щурясь со сна.

Вуд вглядывался в беззащитное лицо брюнетки, желая прочесть первые эмоции. Не упакованное в маску безразличия, оно выражало растерянность, ожидание и… счастье от неожиданной встречи?

– Как ты тут оказался? Что делаешь в Монреале в такую рань?

Но любые её вопросы уже не имели для агента значения. Он знал, что ему здесь рады.

– Целую тебя…

Мэтт подтверждал слова действиями, наслаждаясь запахом Паркер, ещё не разбавленным парфюмом, прижимая к себе податливое тёплое тело рукой, впившись голодным ртом в пухлые губы.

Кэт растерянно отвечала в первые секунды неожиданного напора, голова кружилась, тело начинало предательски дрожать, но уже через короткое время пришла в себя. Не этого она желала от встречи в первую очередь.

Безвольные прежде руки мгновенно стали костистым препятствием, упёршимся в крепкую грудь Мэттью, мягкие уста – жёсткими полосками, оказывающими яростное сопротивление языку внезапного агрессора. Острые зубы сомкнулись на его губе, возвращая в