Флик постучала ногтем по краю чашки. Она слышала выражение «ты для меня – целый мир», но ведь это не могло быть правдой? Разве способен кто-то на столь сильные чувства? Никто не стоил целого мира. Так ведь?

Она не знала ответа.

Тристиан пересел в кресло напротив, выводя Флик из задумчивости:

– Нравится ли тебе в турагентстве, Фелисити?

– Мм… вполне, – отозвалась она.

– У нее дар, – сказал Джонатан, глядя на них через зеркало.

– Значит, так оно и есть.

Флик закатила глаза:

– Не обращайте на него внимания. Он пытается вернуть мое расположение.

– Все могло обернуться куда хуже, – заметил Тристиан. – Ради твоего спасения этот парень готов был пойти на что угодно.

Флик не знала, что и сказать.

Джонатан взял запасной чемодан, который Флик запечатала на веки вечные. Он набил его старыми книгами сообщества, добытыми у Грейсена и Дэрилин.

– Готова?

– Да. Рада была познакомиться. – Флик пожала руку Тристиану. Странное дежавю не отпускало.

– Позаботьтесь друг о друге, ребята. И не пропадайте надолго! – крикнул им вслед Тристиан.

Они прыгнули в чемодан, возвращаясь домой.

* * *

Джонатан и Флик приземлились вверх тормашками, рухнув на пол в турагентстве.

Флик заползла в кресло:

– Боже, как все болит!

Джонатан, еле держась на ногах, добрался до стола и вынул из ящика новые очки:

– Соглашусь.

Он рухнул в крутящееся кресло.

Флик закрыла глаза. Она ужасно вымоталась, все мышцы ломило, и ей хотелось к маме, как никогда в жизни. И к папе, даже если он уснул на диване. И к Фредди, даже если он примется жевать ее рукав.

Флик хотела поскорее их увидеть. Она так сильно соскучилась!

– Джонатан… – проговорила Флик, через силу поднимаясь.

– Сперва я. – Он выпрямился и посмотрел на нее. – Прости. Мне очень… очень жаль. Я врал тебе, точнее – не говорил правду. Ты лучше меня и как человек, и как хранитель. Но тебе не обязательно сюда возвращаться. Если хочешь, история закончится прямо сейчас. Решишь попрощаться… – Он протянул руку. – Если решишь попрощаться, Фелисити, я все равно скажу: ни капли не жалею, что встретил тебя. Ты нужна этому миру. Я рад, что ты сюда вернулась.

Флик посмотрела на протянутую руку, потом тряхнула головой.

– Мы не прощаемся, – сказала она. – Пока нет.

Джонатан улыбнулся.

– Приключения, – вздохнула Флик мечтательно. – Кому же они достанутся?..

– Раз ты настаиваешь…

Они уставились друг на друга и устало рассмеялись.

Три дня спустя

– Тук-тук, – сказала Флик, толкнув дверь.

– Обычно стучатся не так, – ответил Джонатан, отрываясь от чтения огромной книги.

Он сидел, задрав ноги на стол. Рядом лежала лупа.

Флик улыбнулась и поставила на столешницу коробочку чая. Потом взяла у Джонатана книгу и прочла название.

– «Наука о разломах»?

– Я подумал, что должен постараться больше узнать о том, чему не научил меня отец, – сказал Джонатан. – Кстати, весьма интересно. – Он осторожно улыбнулся. – Как ты?

– Лучше.

Флик положила книгу на стол и взяла лупу, повертев ее между пальцев.

– Что ты сказала родителям о своем отсутствии?

– Ничего. Я решила, что проще не отвечать на вопросы, чем все время врать. Папа совершенно обезумел. Они вызывали полицию и все такое. Я сижу под домашним арестом следующую тысячу лет.

– Тем не менее ты здесь.

– Ага, иногда родителям тоже нужно уходить из дома.

Скандал длился почти четыре часа. В итоге дома плакали все, включая одного из полицейских. У Флик чуть не разорвалось сердце, но она знала, что лишиться доступа в Интернет до двадцати пяти лет – небольшая цена за сохранение тайны о «Волшебных мирах». Как рассказать родителям, что она чуть не потеряла их, не обмолвившись о случившемся? Приходилось все держать в секрете, как и то, что она особенная.

Флик взяла у Джонатана печеньку, он же забрал у нее лупу и демонстративно положил на стол.

– Ты же знаешь, что можешь мне доверять, – с набитым ртом возмутилась Флик.

Он убрал ноги со стола.

– Знаю. Я и так доверяю тебе. Честное слово. Хорошо бы и ты могла сказать обо мне то же самое, – сказал он, потеребив манжет.

Флик помедлила, потом пожала плечами:

– Знаешь, если бы ты просто сказал мне, что я не такая, как все, я все равно помогла бы тебе.

– Неужели? Почему?

– Так обычно поступают люди, когда их просят друзья, – сказала Флик. – Помогают. И говорят, что они особенные. Даже если тебе что-то не нравится.

Оба притихли. Раздавался рев дороги, мерно тикали дюжины часов, и почти не было слышно дыхания и неспешного хода мыслей. Такой уют располагал ко сну.

– Значит, ты вернешься? – спросил Джонатан. – В новой роли?

Флик фыркнула:

– Как будто я могла уйти. Я ведь слишком много знаю.

– Многовато. Но я не хочу, чтобы ты ушла из «Волшебных миров». Знаю, это эгоистично, но я рад, когда ты рядом.

Флик подняла брови:

– Чтобы передавать мне свои знания?

– Нет. Я тоже сперва так думал, – сказал Джонатан. – Но на самом деле все благодаря твоей личности. Здорово, что у меня есть… друг. Прости… я никогда ни с кем особо не дружил. Наверное, я не очень четко выражаю эту мысль…

– Ничего страшного, – улыбнулась Флик. – У тебя неплохо получается. Мне больше нравится, если ты будешь видеть во мне своего друга, а не ученицу. – Она шутливо толкнула Джонатана в руку. – Но больше никаких секретов, хорошо? Если я задаю вопрос, ты говоришь правду. Никакой лжи.

Флик протянула ладонь.

– Никакой лжи, – согласился Джонатан, пожимая ей руку.

– А… что с твоим отцом? – спросила Флик.

Джонатан опустил глаза:

– Я… хотел бы продолжить поиски.

– Но что, если он погиб? – спросила Флик. – Извини, пожалуйста, за прямолинейность.

– Не знаю, – ответил Джонатан, не поднимая головы. – Я лишь надеюсь на лучшее.

Флик кивнула. Она понимала его чувства. Надежда существовала всегда.

Но этого недостаточно. Нужно еще и действие. Только эти две составляющие давали результат.