Уиллоу пробиралась через лес к дому Тисового поместья, не вполне понимая, почему ее туда тянет. Мысль о маленькой пропавшей Сиенне и страданиях, которые, несомненно, испытывают Хелен и Лео, словно ударила ее, когда она добралась до опушки леса и увидела три полицейские машины, припаркованные около дома. Уиллоу разозлилась на себя за то, что пошла к Тисовому поместью в то время, когда семья так сильно переживала. Ей там не место, она – чужая.

Уиллоу повернула обратно, возвращаясь по собственным следам, пока не добралась до своего припаркованного автомобиля. События последних дней будто настигли ее, пока она пыталась найти ключи в сумке. Зря она вообще явилась сюда, взволнованная и подавленная после разговора с отцом. Вскоре Уиллоу села в свою машину и перевела дыхание. Мимо с ревом пронесся полицейский автомобиль с Хелен Хилтон на заднем сиденье. Всякий раз, когда они встречались в прошлом, по делу, Хелен стремилась угодить, предлагала им чай, улыбалась, но держалась с Уиллоу отстраненно, исчезая так же быстро, как и появилась. Теперь, когда Хелен мелькнула мимо, она выглядела измученной и затравленной.

Телефон Уиллоу зазвонил, и она вздрогнула. На экране высветился местный номер.

– Алло! Уиллоу Джеймс, слушаю вас.

– Здравствуйте, это Клэр из городского совета Льюиса; мы говорили ранее.

– Да, спасибо, что быстро перезвонили.

– У меня для вас не так много новостей. Я пообщалась с коллегой, но, похоже, им не разрешается выдавать информацию о смене фамилии в браке – это связано с законами о конфиденциальности.

– Ну а вы можете выяснить, ее удочерили или отдали под опеку после смерти отца? Это моя тетя, мы родственники. Моя фамилия – это ее девичья.

– Простите, нет. Но если у вас есть доказательства того, что вы родственница, вы можете обратиться в суд за доступом к информации.

– У меня нет на это времени. Мне нужно найти ее быстро. Мне известно, что в конце шестидесятых ее отправили в санаторий. Но не знаю, что с ней происходило после этого.

– Вероятно, вам следует проверить записи санатория. Иногда их перепрофилировали в больницы, и старые записи до сих пор хранятся. Если вы родственница, вам могут разрешить посмотреть их, но, полагаю, придется приехать туда с удостоверением личности. Вы знаете, где это?

– Санаторий Мэйфилд в Портсмуте, – произнесла Уиллоу, уже прикидывая, сумеет ли она взять выходной. Майк написал по электронной почте, что Лео просил провести совещание по планированию без него, и с утра Уиллоу не понадобится.

Когда она закончила разговор, позади раздался громкий лязг. Уиллоу вздрогнула и обернулась. Дороти, женщина, с которой она познакомилась вчера на собрании в деревенской ратуше, выбрасывала мусор в бак перед своим коттеджем в конце подъездной дорожки к Тисовому поместью. Уиллоу вышла из машины и помахала ей рукой. Дороти нахмурилась.

– Я – Уиллоу, со вчерашнего собрания!

– Ах да, Уиллоу, здравствуйте.

Уиллоу перешла дорогу и приблизилась к ней.

– Извините, что беспокою. Можно вас на пару слов? – Сегодня Дороти выглядела совсем по-другому, отметила она, усталой и бледной.

– Сейчас не совсем подходящее время. Питер нездоров.

– Жаль. Надеюсь, ничего серьезного? – спросила Уиллоу.

– Нет, просто мигрень, но мне лучше вернуться к нему. – Дороти повернулась и зашагала прочь.

– Вы слышали насчет Сиенны? Ужасно, правда? – крикнула ей вслед Уиллоу.

– Да уж, что есть, то есть. Бедняжка, я надеюсь, с ней все в порядке. Мы с Питером очень волнуемся. – Она покачала головой и продолжила идти обратно к дому.

– Дороти, можно я вас кое о чем спрошу? – Уиллоу шагнула за ней, и Дороти обернулась, коротко фыркнув. – Вчера на собрании вы упоминали кладбище рядом с Домом викария. Я начала изучать вопрос, но не могу найти никаких доказательств этого, хотя мой отец тоже помнит.

– Ваш отец? А он что, из местных?

Уиллоу почувствовала, как вспыхнули щеки. Она никогда никому не рассказывала в Кингстоне, кто ее отец, но теперь ей казалось, что она должна этим поделиться, если хочет иметь хотя бы какую-то надежду найти Нелл.

– Да, он жил в Доме викария, его зовут Бобби Джеймс.

– Бобби Джеймс – ваш отец? – Дороти уставилась на Уиллоу широко раскрытыми глазами. – Но вы же работали на Лео. Лео об этом знает?

Уиллоу нахмурилась, слегка озадаченная:

– Нет.

– Уверена, он не слишком обрадовался бы, если бы узнал. Вам следует быть осторожнее.

– Осторожнее? Что вы имеете в виду?

– Из-за истории Бобби с их семьей, там много неприязни. Ванесса до сих пор считает, что ему известно, что случилось с Элис. – Дороти внимательно посмотрела на нее.

– Но мой отец не имеет никакого отношения к исчезновению Элис. Или Сиенны, если уж на то пошло. Мне бы разыскать его сестру Нелл. Я думаю, она может что-нибудь знать о той ночи, когда пропала Элис.

– Нелл? Нелл ничего не знает, – заявила Дороти.

– Вы так уверенно говорите. Вы знаете Нелл? – спросила Уиллоу, слегка озадаченная. – Не подскажете, как мне с ней связаться?

Дороти нахмурилась:

– В каком смысле – связаться?

– Мне нужно как-то разыскать ее, но я понятия не имею, с чего начать, – пояснила Уиллоу, сбитая с толку вопросом Дороти. – Я нашла письмо, Нелл написала его Элис перед ее исчезновением, и полагаю, что у нее, вероятно, есть информация, которая поможет моему отцу.

– Я бы не стала копаться в прошлом, Уиллоу. Вы же не хотите оказаться на неправильной стороне в этих семейных дрязгах?

Уиллоу ошарашенно уставилась на женщину:

– На неправильной – вы имеете в виду сторону Хилтонов? Дороти, пожалуйста, поговорите со мной. Отца снова арестовали. – Уиллоу почувствовала, как срывается ее голос, и, подняв голову, заметила, что Питер хмуро смотрит на нее из окна верхнего этажа.

– Я знаю. Бобби был хорошим парнем. Он не имел никакого отношения к исчезновению Элис. Ванесса винит всех, кроме себя, в том, что ее дочь пропала без вести. Она сообщила местным жителям, что просила меня остаться на ночь и присмотреть за Элис, а я отказалась. И люди ей поверили, никто никогда не задает вопросов женщине, потерявшей ребенка.

Уиллоу наклонилась поближе, заинтригованная.

– Сочувствую, Дороти, – тихо сказала она, – это, наверное, было ужасно. – Уиллоу снова взглянула на окно, где Питер все еще смотрел на них сверху вниз, и он исчез – вероятно, решил спуститься к ним.

Дороти кивнула:

– Разумеется, она никому не объяснила, что я провела там целый день, присматривая за детьми, с семи утра до семи вечера. Я ужасно устала, и мне нужно было возвращаться домой. Сестра обещала прийти на ужин. Конечно, Ванессе и в голову не пришло пригласить меня на эту вечеринку. Я работала на них десять лет, знала Элис со дня ее рождения, а Питер трудился у них садовником. Когда дело касалось Ричарда, особых сложностей не возникало. Целый год я только и слушала, что о подготовке к этой вечеринке: как они украсят дом, что будет в меню, что они наденут, кого пригласят. Были приглашены все: жители деревни, их друзья, поставщики Ричарда, все! Кроме Питера и меня. Мы так много терпели от этой семьи и думали, что они заботятся о нас, но оказались недостаточно хороши находиться среди них, даже один вечер. – Дороти вскинула подбородок; ее глаза расширились от гнева при воспоминании об этом. – Пока Ванесса не поняла, как сильно во мне нуждается. Как только вечеринка началась, до нее дошло. И, признаюсь, я злорадствовала, когда Ванессу охватила паника. Наконец-то мое отсутствие там сдвинет что-то в ее мозгах. Но, боже упаси, я никак не предполагала, что с Элис что-то случится. Я любила эту девочку.