– Милая.

– Ты не понял, – она покачала головой. – Я правда обещаю тебе. Я обязательно что-нибудь придумаю. На преступление пойду, если понадобится.

Илья заметно развеселился:

– И как же преступление повлияет на мою способность к сочинительству?

Она пожала плечами:

– Не знаю. Подумаю об этом, когда придет время. Просто хочу, чтобы ты был на этот счет спокоен. Я ведь тебя никогда не подводила. Ты музыкант и всегда им останешься.

– Обожаю тебя, – Илья обнял ее, порывисто встал и понес вверх по лестнице, придерживая за бедра. Он не воспринял ее обещание всерьез и забыл о нем уже на следующий день.

Но Марина не забыла.

Труднее всего было решить, что время пришло. Когда у Ильи начались трудности с творческим процессом, она до последнего отказывалась придавать этому значение. Мало ли, какие периоды бывают в жизни. Он перетрудился эмоционально и физически, ему нужно отдохнуть и восстановить силы. Проходил месяц за месяцем, но ситуация не менялась. Сперва Илья регулярно садился за синтезатор, наигрывал мелодии, пытаясь ухватить идею. Но ничего не получалось. И однажды он перестал пытаться. Опустил руки. Но даже тогда Марина все еще боялась смотреть правде в лицо.

Он отдалялся. Они все реже занимались сексом, все меньше разговаривали по душам. Марина никогда не шпионила за мужем. Не изучала тайком контакты в его телефоне, не читала переписку, не обыскивала карманы, не подбирала пароль к электронной почте. Она почувствовала сама, когда он начал ей изменять. Она знала, что от известного музыканта глупо требовать верности. Редкий мужчина устоит перед толпами молоденьких поклонниц, готовых удовлетворить любой каприз своего кумира. Она ожидала подобного и восприняла бы это спокойно, если бы речь шла исключительно о физической измене. Но здесь крылось кое-что другое. Кое-что пострашнее. Вместе с музыкой из их отношений уходила близость.

Марина долго не признавалась себе, что постепенно становится чужой для собственного мужа. Он находился рядом, но как будто не замечал ее присутствия. Наверное, ей стоило намекнуть, как ей обидно. Но нежелание выглядеть истеричной, ревнивой собственницей останавливало ее. Она стискивала зубы и продолжала сохранять самообладание.

В один из дней, уходя куда-то по делам, Илья обхватил ее за плечи и поцеловал в висок. Это был правильный, выверенный до миллиметра жест. Марине показалось, что ее обнимает робот. Она с ужасом поняла, что расставание – всего лишь вопрос времени. Сам Илья этого еще не осознал, но довольно скоро мысль о разводе посетит его голову. Потеря вдохновения, как зыбучие пески, утягивала за собой все ценное, что было в его жизни. И она, Марина, не являлась исключением.

Нужно было действовать немедленно. Пока еще оставался шанс все исправить.

Марина долго смотрела на номер в телефонной книжке. Она искренне полагала, что никогда не позвонит этому человеку. Никогда не воспользуется возможностью, которую тот однажды предложил. Она знала, что он выполнит свое обещание. В любое время, когда ей понадобится помощь. Дальнейшая судьба зависела от одного-единственного разговора. Марина колебалась, но все-таки позвонила Давиду.

Он ответил сразу и предложил встретиться в тот же вечер. Они сидели за столиком в кафе, она смущалась, крутила и ломала зубочистки. Она готова была провалиться сквозь землю – столь неловко себя чувствовала. Давид терпеливо ждал, затем накрыл ее пальцы своей ладонью и одобряюще похлопал:

– Ты меня ничем не удивишь. Какой бы ни была твоя просьба, я все устрою.

Марина рассказала свой план. Давид и правда не удивился. Как будто похищение людей являлось для него обыденным делом. Он попросил у нее два дня, чтобы прикинуть детали.

За эти два дня Марина извелась. Чего только не передумала! Полагала даже, что Давид не позвонит, решив, что подобная просьба – явный перебор. Но он позвонил.

В ее распоряжение поступали трое помощников. Двое – грубая рабочая сила, третий – технарь. Давид обеспечил Марину безлимитным доступом к своей банковской карте. На подготовку места и закупку необходимого реквизита ушло две недели. Оставалось дождаться удобного момента.

Марина не знала, сработает ли ее план. Она могла предугадать реакции Ильи, но стопроцентной гарантии не имела. Критические ситуации показывают людей с самой неожиданной стороны. Марина боялась того, что произойдет. Боялась, что не справится. Боялась, что не сможет нормально жить, если все-таки осуществит задуманное. Ни одно решение не давалось ей так тяжело.

Как только она сделала первый шаг, сомнения исчезли. Она отчетливо осознавала, какой поступок собирается совершить, но больше не испытывала ни страха, ни стыда. Рассудок, ужаснувшись страшной затее, заморозил все чувства. Они больше не ранили, не приводили в смятение. Осталась лишь цель – логичная, четкая, чудовищная.

– Ау? Ты меня пугаешь до чертиков, когда вот так задумчиво пялишься в пустоту, – недовольный голос Вики вернул Марину в реальность.

– Извини, – улыбнулась она и пододвинула к себе тарелку с куском торта. – Просто до сих пор не верится, что удалось провернуть такое…

– Я тобой восхищаюсь, – Вика уселась напротив с кружкой в руке. Они не виделись чуть меньше месяца, а она уже успела соскучиться.

– Я тоже тобой восхищаюсь, – не лукавя, сказала Марина. – Ты смелая. Познакомилась с городской сумасшедшей и зачем-то решила составить ей компанию.

– О, писатель ради хорошего сюжета и не на такое пойдет.

Они рассмеялись.

– Кстати, ты как раз вовремя отправила Илье видео со своим убийством. Мне кажется, он собирался в полицию, но после твоего письма заколебался.

– Я сама с удовольствием посмотрела со стороны на свой актерский дебют, – Вика отхлебнула чай с мечтательным выражением на лице.

– Кофточка, наверное, не отстиралась? Я тебе подарю новую, – пообещала Марина.

– Глупости не говори. Она мне все равно никогда не нравилась. Не мой цвет.

Рано или поздно Марина планировала во всем признаться Илье. Он заслуживает знать правду. Рассчитывать на прощение глупо, но лгать вечно – тоже не вариант. Она знала, на что шла. Средства были жестоки, но оправдывали цель. Она ни минуты не сожалела о своем поступке.

Марина не представляла, как поведет себя Илья, узнав правду – устроит истерику, тихо уйдет, обратится в полицию? Если с первыми двумя вариантами она могла смириться, то третий яростно отвергала. Поэтому по максимуму подстраховалась.

Если оскорбленный Илья решит упечь ее за решетку, следователи не обнаружат ни улик, ни доказательств. Она часто наведывалась домой, стараясь быть замеченной соседями или уборщицей, которые при необходимости подтвердили бы ее алиби. Каждые пару дней она садилась в свою машину, ехала к крупному торговому центру, парковалась на забитой сотнями автомобилей открытой стоянке и исчезала в здании. Спускалась на лифте на подземную парковку и направлялась к джипу, который Давид отдал в ее распоряжение. В загородный коттедж она ездила на джипе. Домой – на своей машине.